Пятое время года - [28]
В этом сборнике для меня особенно примечателен сюжет только что упомянутой новеллы «Куда ты, бедуин?». Герой рассказа Абдалла за 50 лет жизни в Сахаре «не знал тирании ни французов, ни итальянцев, и родитель его не рассказывал ему об этом султане (речь идет о монархической Ливии. — О. Г.), правящем страной из Триполи». По своему незнанию он не поднялся с тротуара при приближении королевской процессии, и два блюстителя порядка — один, пнув его черным башмаком, другой, отдавив ему грубым башмаком пальцы босых ног, — оттащили несчастного в участок, откуда, поняв, что он не бунтовщик, через двое суток выбросили на улицу. Тогда Абдалла решил уйти из жестокого, непонятного ему города в свою родную Сахару. На окраине Триполи он рвет последний, оставшийся от продажи двух верблюдов банкнот, и, «естественно, ему и невдомек было, что он оторвал голову самому королю»[23].
Но вернемся к нашему путешествию. Напомним, что едем к Гадамесу. На обочине старой, построенной еще итальянцами дороги замечаю завалившийся дорожный столб — серый отшлифованный кусок гранита высотой в метр, похожий на ствол мортиры. На нем надпись: «Гадамес — 183 километра; Триполи —400 километров». Поднимаемся по невысокому холму, с вершины которого видно, как раскинулась унылая, серая, усыпанная щебенкой пустыня. На горизонте едва различимы пасущиеся верблюды и фигурка человека. Отсюда, за несколько километров, в разреженном, пустынном воздухе под солнцем на фоне голубого неба они мне представляются кузнечиками и муравьем, затерявшимися в огромных пространствах. Как все-таки малы и незащищенны на фоне Великой пустыни живые существа!
Все эти мысли приходят мне на ум под мерное гудение автомобиля, с каждой минутой приближающего нас к цели путешествия. Еще несколько километров по новому отличному шоссе — и мы упираемся в шлагбаум на развилке дорог: одна ведет в Гадамес, другая — в Алжир, граница с которым находится в нескольких километрах.
Покрутив немного по улицам Гадамеса, упираемся в одноэтажную красную гостиницу, построенную в традиционном для пустыни архитектурном стиле: по углам возвышаются ступенчатые башенки; стены, двери и окна разрисованы растительным орнаментом и геометрическими фигурами. Здание гостиницы прилегает к стене старого города. Видимо, оно специально строилось в этом месте, за городской стеной. Уже потом от директора гостиницы узнаём, что это здание — бывший дворец итальянского маршала Бальбо, а номера — бывшие комнаты отдыха для его гостей, которых сюда доставляли на самолете.
Затерявшийся в Сахаре город Гадамес не был обойден вниманием европейских колонизаторов. 4 марта 1915 года в 64 километрах от Гадамеса, в районе песков, близ нынешней границы с Тунисом, в местечке Баб, произошло сражение между 250 всадниками из племен туарегов, мукараха, зинтан и авляд Махмуд под командованием Хаджи Ахмеда из туарегов и Махди Кифо из зинтан с итальянским отрядом, насчитывавшим 1,3 тыс. солдат. Итальянский отряд двигался в сторону Гадамеса. Узнав о приближении ливийцев, итальянцы окопались в районе колодца Умджазам и в течение трех дней отбивались от осаждавших их племен. Узнав о приближении подмоги итальянцам с юга, из города Гат, патриоты решили взять укрепление итальянцев приступом. Они одержали победу, а итальянцы бежали в сторону нынешнего Туниса, побросав оружие и раненых. Племена зинтан и авляд Махмуд проживают к северо-востоку от Гадамеса, однако вместе с туарегами они вели борьбу против итальянских захватчиков. Это ли не доказательство общности исторических судеб, интересов и целей различных племен, объединившихся и создавших ливийский народ!
На туристической карте, изданной в Триполи, на месте города Гадамес нарисован человек с треугольным щитом и копьем, в синей просторной рубахе и белой чалме, закрывающей также нижнюю часть лица. Именно такими представляют себе туарегов — этих рыцарей пустыни, искусных караванщиков и торговцев. Об их происхождении продолжают спорить ученые. В древности все жители Северной Африки, кроме Египта, назывались ливийцами. Ливийские племена постепенно смешивались с финикийцами, вовлекались в экономическую жизнь, принимали участие в военных действиях Карфагена и других финикийских городов. К V веку до нашей эры в Северной Африке образовался конгломерат племен и народов, причем господствующим в этой группе был все-таки ливийский элемент. Потомки ливо-финикийцев получили впоследствии название берберов.
Ко времени арабского завоевания (VII век) берберское население делилось на две группы: берберы зената, большая часть которых занималась земледелием, и берберы санхаджа — в основном скотоводы. В результате ассимиляции арабов с местным берберским населением образовалось компактное по своей культуре и языку арабо-берберское население. В этом море только в отдельных оазисах Сахары и горном массиве Джебель-Нефуса в Ливии сохранились сужающиеся, как шагреневая кожа, островки чисто берберского населения.
Туареги тоже считаются берберами, но они отличаются от берберов Высокого Атласа и других районов Северной Африки. Племенная знать туарегов Сахары очень строго следила за чистотой своей крови, поэтому, несмотря на географическую близость туарегов к Черной Африке, они в основном сумели избежать негроидной расы. Рост мужчин этого племени достигает 174 сантиметров, у них длинные и большие ноги, крупные руки, продолговатая форма головы, вытянутое лицо с узким носом. Цвет кожи туарегов — светло-коричневый, и лишь те из них, у кого присутствует негроидная кровь, имеют кожу темно-коричневого оттенка.
