Быстро потух серенький денёк. Снова за окнами темень. А портные всё сидят, согнувшись над работой. Швейные машины стучат без умолку, словно спорят друг с другом.
Ёнта принесла в бумажке селёдку, положила на подоконник и достала из узелка краюшку хлеба.
- Берута, пообедаем. У меня всё готово. Захвати только воды в кружке.
- Что ты меня угощаешь? - Берута закашлялась и долго не могла отдышаться. - Богачка какая нашлась… - Берута снова сильно закашлялась и махнула рукой. - Ничего не надо.
- Нет, нет! - Ёнта берёт Беруту за руку. - У тебя маленькие дети.
Все стараются подкормить Беруту, потому что знают, что у неё осталось трое детей в далёкой, глухой литовской деревне, у старушки матери, которой она посылает каждый заработанный грош.
При упоминании о детях Берута слабо улыбается.
- А я одна, - продолжает Ёнта. - Разве я не могу тебя угостить?
- Теперь можно поесть, - говорит Беня, но тут же разводит руками. Это означает: поесть-то можно, но нечего!
Грустно сидят мальчики у печки. Беня поднялся, отошёл к двери. Что он там увидел?
Иося открыл дверцу печки и, сидя на корточках, рассматривает свои покрасневшие прозрачные ногти. Кто-то подкрадывается сзади. Наверное, Беня. Он всегда так. Прямо перед глазами что-то забелело… Иося отодвинулся. Письмо! Самое настоящее! С печатью и маркой. Ему, Иосе.
Оба мальчика без слов берутся за руки, бегут к двери. Хорошо, что Иося спрятал письмо в карман. Пани Ядвига всё заметила, подбежала и стала между ними: ч
- Что за письмо? От кого? Беня смеётся:
- Мы ещё не знаем. Только получили. Как прочтём, расскажем.
Мальчики выскочили за дверь и перемахнули сразу через все ступеньки крылечка.
- Скорей, Иося, читай!
Смеркается. Синеватый свет разлился в воздухе. Вблизи ещё ясно видно, а чуть подальше всё тонет во мраке.
Иося изорвал конверт в клочки. Руки не слушались. Вытащил письмо. Оно всё смялось. Развернул. Так и есть: от матери. Круглые буковки тянутся по прямым строчкам.
«Иося, сын мой, приезжай домой. Не годится с малых лет скитаться по чужим людям. Знаешь, скоро праздники. Я сделаю маковники. Ты же их любишь. Приезжай непременно. У тебя, наверное, плохо с башмаками. Половину денег я уже собрала. А к твоему приезду у меня будут все деньги. А ты приедешь, и тебя будут ждать новые башмаки. Будешь ходить по улицам, как какой-нибудь богач».
А вот каракули Симы, одна буква на другую налезает. Сестра немного написала - наверное, мать заставила:
«Работа есть. Для тебя тоже найдётся. Без дела сидеть не будешь…»
Мальчики не дочитали письма до конца. Круглые буковки на кривых строчках ещё что-то хотят сказать, но Бене не терпится:
- Словом, зовут домой. Домой! Домой! Домой! - И он затанцевал на одной ноге.
Но Иося хочет дочитать ту строчку, которая написана последней в конце страницы. Сестра пишет: «Иося, ещё тебе Роза кланяется…»
Иося весь просиял, белые зубы блестят.
- Едем! - Но тут же лицо его стало серьёзным. - А ты думаешь, я домой насовсем? Нет. Я дома не останусь. Я хочу поехать туда, где настоящие рабочие. Я хочу учиться. У рабочих свои кружки, они читают книги. А мы с тобой совсем ничего не знаем. Что же, мы такими и останемся? Нет, я не согласен.
Светлые глаза Иоси потемнели. Он умолк и смотрит куда-то вдаль, задумался.
Пан Липницкий страшно возмущён. Мальчишки! Совести у них нет! Зря, что ли, приютили их в мастерской? Так и валялись бы где-нибудь под забором, как бездомные собаки. А они спали в тепле, были среди людей. И вдруг вздумалось им ехать домой. Скажите на милость! Голодранцы… Им, видите ли, домой надо ехать! И ещё под самый праздник, как раз когда работа.
Но, конечно, пусть они не воображают, что пан Липницкий им заплатит. Ничуть не бывало! Он ещё взыщет с вербовщика. Каких он рабочих поставил! И вербовщик задержит их.
В глазах Бени мелькнул испуг. Иося, деловито завязывая свой узелок, тихонько шепнул другу:
- Идём. Тут делать нечего.
И, едва за ними закрылась дверь, они забыли и про сердитого пана Липницкого, и про остроносую пани Ядвигу, и про жёсткий стол.
- Скорей на дилижансовый двор! - торопит Иося. -› На Вилькомир идёт ночной дилижанс.
Уже совсем темно.
Беня настигает Иосю и толкает его в спину:
- Ну, побежим! Уедет наш дилижанс - что мы ночью будем делать? Не пешком же нам идти…
В Вилькомир на праздники съехалось много народу. Каждому, кто работал в чужом городе, хотелось на праздник попасть к родным, на свою родину.
Иосе никогда не было так хорошо у родителей.
Приехали два его старших брата в гости. Они жили в городе Ковно, работали в мастерской столярами, и по тому, как они держались и негромко говорили о делах, которые следует держать в тайне, Иося понял: братья - настоящие рабочие. Иося им завидовал. Он догадывался: у них, наверное, совсем другая жизнь, чем у его отца с матерью, чем у тёти Цили, матери Розы, чем у всех тех людей, которых он знает в родном Вилькомире. У них особенная жизнь, интересная, полная опасных приключений. Братья порой шепчутся: шу-шу-шу… Потому что у них есть дела - тайные, не для чужих ушей. У некоторых рабочих имена и фамилии не настоящие: «Орёл», «Бабушка», «Горный житель»… Братья привезли с собой запрещённые книги. Их надо прятать: Да ещё как прятать! Если забудешь, куда спрятал, так сам потом не найдёшь.
