Пятидесятилетняя женщина - [2]

Чуть-чуть полноватая. На ней было добротное, но простое платье, купленное, как я заключил, в местном филиале какого-нибудь огромного универмага.
She had rather large eyes of a pale blue and a poor complexion; she wore no rouge and had used a lipstick but sparingly.	У нее были довольно большие светло-голубые глаза и бледное лицо: она не пользовалась косметикой, лишь слегка подкрасила губы.
She seemed a nice creature.	Она вызывала симпатию.
There was something maternal in her demeanour, something placid and fulfilled, which I found appealing.	Было в ее манере нечто материнское, нечто безмятежное и умиротворенное, чем она меня тронула.
I supposed that I had run across her on one of my frequent visits to Florence and because it was perhaps the only time she had been there our meeting made more of an impression on her than on me.	Вероятно, я случайно познакомился с ней в один из частых моих наездов во Флоренцию, где она скорее всего была в первый и последний раз, так что наша встреча запомнилась ей лучше, чем мне.

I must confess that my acquaintance with the wives of members of a faculty is very limited, but she was just the sort of person I should have expected the wife of a professor to be, and picturing her life, useful but uneventful, on scanty means, with its little social gatherings, its bickerings, its gossip, its busy dullness, I could easily imagine that her trip to Florence must linger with her as a thrilling and unforgettable experience.	Должен признаться, опыт общения с женами университетских преподавателей у меня весьма ограничен, но она в точности отвечала моему представлению о том, какой надлежит быть жене профессора. Представив себе ее жизнь, содержательную, однако не богатую событиями, жизнь на скромные средства, в узком кругу родных и друзей, жизнь со всеми ее мелкими ссорами, сплетнями и однообразной суетой, я без труда поверил, что поездка во Флоренцию наверняка осталась для нее захватывающим и незабываемым событием.
On the way back to his house Wyman said to me:	По дороге домой Уаймен заметил:
' You'll like Jasper Greene.	- Джаспер Грин вам понравится.
He's clever.'	Он умница.
'What's he a professor of?'	- По какой части он профессор?
'He's not a professor; he's an instructor.	- Грин не профессор, просто преподаватель.
A fine scholar.	Прекрасный ученый.
He's her second husband. She was married to an Italian before.'	Она за ним вторым браком, раньше была замужем за итальянцем.
'Oh?'	- Вот как?
That didn't chime in with my ideas at all.	- Это явно опровергало мои предположения.
'What was her name?'	- Какую фамилию она тогда носила?
'I haven't a notion.	- Не имею понятия.
I don't believe it was a great success.' Wyman chuckled.	Не думаю, чтобы она была счастлива в первом браке, - сказал Уаймен со смешком.
'That's only a deduction I draw from the fact that she hasn't a single thing in the house to suggest that she ever spent any time in Italy.	- Это всего лишь моя догадка, но в ее доме ничто не говорит, что она когда-то бывала в Италии.
I should have expected her to have at least a refectory table, an old chest or two, and an embroidered cope hanging on the wall.'	Иначе там бы имелись по крайней мере раздвижной столик, пара старинных сундучков и расшитое покрывало на стене.
I laughed.	Я рассмеялся.
I knew those rather dreary pieces that people buy when they're in Italy, the gilt wooden candlesticks, the Venetian glass mirrors, and the high-backed, comfortless chairs.	Мне был знаком этот довольно-таки унылый набор, который иностранцы привозят с собой из Италии, - деревянные позолоченные шандалы, зеркала венецианского стекла и неудобные стулья с высокими спинками.
They look well enough when you see them in the crowded shops of the dealers in antiques, but when you bring them to another country they're too often a sad disappointment.	В забитых старьем антикварных лавках эти предметы неплохо смотрятся, но, попадая в другую страну, слишком часто приносят владельцу горькое разочарование.
Even if they're genuine, which they seldom are, they look ill-at-ease and out of place.	Даже подлинные, что бывает редко, они все равно кажутся здесь случайными и неуместными.
'Laura has money,' Wyman went on.	- У Лауры есть деньги, - продолжал Уаймен.

'When they married she furnished the house from cellar to attic in Chicago.	- После свадьбы она обставила их дом в Чикаго от подвала до чердака.
It's quite a show place; it's a little masterpiece of hideousness and vulgarity.	Не дом, а местная достопримечательность, эдакий маленький шедевр пошлости и дурного вкуса.
I never go into the living-room without marvelling at the unerring taste with which she picked out exactly what you'd expect to find in the bridal suite of a second-class hotel in Atlantic City.'	Всякий раз, как я попадаю в их гостиную, не устаю удивляться безошибочному чутью, с каким она превратила комнату в точное подобие номера для новобрачных во второразрядной гостинице где-нибудь в Атлантик-Сити.
To explain this irony I should state that Wyman's living-room was all chromium and glass, rough modern fabrics, with a boldly Cubist rug on the floor, and on the walls Picasso prints and drawings by Tchelicheff. However, he gave me a very good dinner.