Пятьдесят оттенков любви. Свадьба и развод по-русски - [30]

— Ты сам отсюда вылетишь или тебе помочь? — предложил на выбор два варианта Артур.

Валерий Иванович после короткого, но интенсивного размышления, решил не искушать судьбу.

— Вы еще пожалеете об этом, Катя, — предупредил он на прощание, а затем поспешно ретировался.

Артур дождался, когда за ним захлопнется дверь, и повернулся к Кате. Она сидела на кровати, и ее плечи сотрясались от безутешных рыданий. Он попытался ее обнять, но она резко отпрянула, словно соприкоснулась с заразой.

— Не подходи, это все из-за тебя, — пробились сквозь плач ее обвинения.

— А что такого случилось, — недоуменно пожал плечами Артур. — Он ушел, и мы можем продолжить.

Катя распахнула стиснутые на щеках руки и выпустила из каждого глаза по стреле с явным желанием поразить цель.

— Это все из-за тебя. Ты даже не закрыл дверь. Ты не человек, ты животное, ты можешь этим заниматься, где угодно.

— И ты сможешь, — обнадежил он ее.

— Ты… — Однако на продолжение фразы у нее не хватило слов. — Ты слышал? Он обещал все рассказать мужу.

— Он его знает?

Катя отрицательно закачала головой.

— Ему известно, где ты живешь?

Она повторила жест головой.

— Чего же ты беспокоишься? Москва большая, он тебя всю жизнь будет в ней искать.

Катя уже с меньшим накалом ненависти посмотрела на Артура.

— Ты полагаешь… — В ее голосе зазвучала мелодия слабой надежды.

— Конечно, сама что ли не понимаешь? Лучше объясни, чего он вдруг приперся?

— Он на пляже сегодня утром предлагал мне на твое место свою кандидатуру.

— Теперь все понятно. Самолюбие, что его отвергли, заело. Получается, что он следил за мной. То-то я об него в холле едва не споткнулся. Вот мерзавец.

Катя ничего не ответила, но мысленно присоединилась к этой характеристике своего непрошеного визитера. Внезапно она снова вздрогнула.

— Ой, стыд-то какой, он же видел, как я…

— Ну и что, видел — не видел, какая разница?

— Ты разве не понимаешь, мы же с ним за одним столом сидим? Как же я теперь с ним буду есть?

— Как ела, так и будешь. С еще большим аппетитом.

У Кати вдруг появилось сильное желание треснуть Артура по физиономии. Ему-то на все наплевать, но вот как она завтра утром посмотрит на Валерия Ивановича. У нее такое чувство, что в этот миг она провалится в преисподнюю.

— Послушай. — Артур сел рядом с ней, положил руку на плечо Кати, и на этот раз она позволила остаться ей пребывать на этой части своего тела. — Подумай, что тебя смущает?

— Как что, он же видел!

— А ты поменяйся с ним местами. Представь себе, что это ты видела, как он этим занимался. И ты с ним встречаешься за завтраком.

— И что?

— Что ты будешь при этом думать, чувствовать?

— Да, пожалуй, ничего особенного, — подумав, ответила Катя. — Конечно, какие-то чувства возникнут, но, в конце концов, что тут такого? Все этим занимаются. Да и какое мне дело до того?

— Ты молодец! — радостно воскликнул Артур. — И вообще, я сразу понял, что ты умница. — Катя стрельнула в него глазами и почувствовала, что высокая оценка ее умственных способностей со стороны Артура ей приятна. — Так вот, и он будет то же самое чувствовать. Его же что возмущает, что ты выбрала не его. А на то, чем ты занимаешься, ему наплевать, он сам мечтает этим с тобой заняться. И не думай вообще о том, что он думает. Почему ты должна от него зависеть, кто он тебе? Никто. А мало ли кто и что увидел? Ты должна быть независимой от чужих мнений. Если ты от них зависишь, значит, ты не свободна, тебя используют, ты подчиняешься другому человеку. А ты хочешь подчиняться этому типу?

— Само собой, нет!

— Тогда ты должна быть от него полностью свободной. Даже если он начнет снова беситься, не обращай на него внимания, — и вот увидишь, как он быстро успокоится. Да и вообще, пусть делает все, что хочет.

— Тебе легко говорить.

— В общем, ты права, — согласился с ней Артур. — Но я тоже в свое время прошел через это. А чтобы чувствовать себя независимым от чужого мнения, занимался любовью у всех на глазах. Первый раз это было на глазах у мамы. Я привел одну девочку, она была старше меня года на три — и все уже знала. И обещала мне все показать.

— А тебе сколько было?

— Шестнадцать.

— Представляю реакцию твоей мамы.

— Крик стоял ужасный, его, наверное, слышали на всех этажах. А у нас в доме их было двадцать. Но зато я понял, что отныне могу заниматься любовью на глазах у кого угодно.

— Но неужели это тебе доставляет удовольствие?

— Иногда — да. А иногда не хочется. Почему-то мне с тобой больше нравится заниматься любовью, когда никого нет. Только я и ты. Ты меня безумно возбуждаешь. Твой муж, наверное, тебя трахает с утра до вечера.

— Да, нет, мы занимаемся любовью только перед сном. Да и то не очень часто.

Артур немного помолчал.

— Я должен был сам об этом догадаться. Но мы исправим эту его оплошность. Знаешь, если мужчина не понимает, какая ему досталась женщина, он осел.

— Он не осел, — сердито возразила Катя, однако в глубине души она уже не была полностью в этом уверенна.

— Ну, ты успокоилась?

Катя не очень решительно кивнула головой.

На самом же деле к большому своему изумлению она чувствовала, что почти спокойна. Просто не верится; если бы ее застукали за таким занятием всего несколько дней назад, то она приходила бы в себя целую вечность. И то неизвестно, хватило бы ей этого. А сейчас ей оказалось достаточным всего полчаса. С каждой минутой она все меньше узнает саму себя. А может, ее подменили?