Пятьдесят лет в Российском императорском флоте - [40]
Летом в 1884 году я плавал минным офицером — инструктором на броненосном фрегате «Адмирал Лазарев» в Учебном минном отряде. Лето прошло в практических занятиях с офицерами — слушателями Минного класса и будущими минерами. По окончании кампании переехала в Кронштадт жена с дочерью. Зимой часто ездили в Морское собрание на вечера, и, благодаря приветливому характеру жены, мы имели большой круг знакомой молодежи и не скучали всю зиму. Я по-прежнему вел занятия в Минном классе.
Весною 1885 года я плавал опять инструктором на крейсере «Африка» под командою капитана 2 ранга Ф.В. Дубасова. Почти все лето мы провели в Биоркэ, практикуясь в стрельбе минами Уайтхеда и занимаясь электротехникой и прочими предметами минной специальности. На даче в Биоркэ жила в то лето жена командира Александра Сергеевна и часто приезжала на крейсер обедать. За это лето Федор Васильевич очень со мною сдружился и впоследствии, плавая с ним много лет в различных чинах и должностях, я постоянно пользовался его особенным вниманием и расположением.
Осенью 30 октября у жены родился сын Евгений. Это был милый мальчик с очень ласковым, мягким характером. В первые годы детства он перенес столько болезней (воспаление легких, тиф, скарлатина и проч.), что невольно вызвал к себе жалость и сердечное сочувствие. Возможно, что это было одной из причин того, что, вечно дрожа за его здоровье и жизнь, жена питала к нему особенную нежность. Впоследствии, когда он стал подрастать, в нем постепенно обнаруживались способности ко всему изящному: он хорошо рисовал, писал фантастические рассказы из морских путешествий, обладал прекрасною памятью и имел талант верно схватывать и зарисовывать фигуры и лица наших знакомых, многих изображал в карикатурном виде, чутьем угадывая их смешные типичные стороны. Федор Васильевич был его крестным отцом, и это нас еще более сблизило.
Зимою я опять занимался в Минном офицерском классе, а летом плавал флагманским минным офицером на Балтийской практической эскадре под командою адмирала К.П. Пилкина на корабле «Петр Великий». Командиром был В.П. Верховский, флаг-капитаном — Н.И. Скрыдлов.
Следующую кампанию 1887 г. я опять плавал на той же эскадре и с тем же начальством, но флаг-капитаном был Ф.В. Дубасов. В этом году в высших военных сферах был поднят вопрос о постройке для Балтийского флота, вместо устаревшего Кронштадта, новой оперативной базы — крепости, выдвинутой более вперед, и в незамерзающих водах. Были намечены два пункта — Моонзунд или Либава. Решить этот вопрос было поручено комиссии из наших военных и морских чинов под председательством Великого Князя Владимира Александровича с вице-председателем генералом Бобриковым. В числе морских членов были Пилкин, Верховский и Дубасов (все трое на «Петре Великом»). Наша эскадра заходила с комиссией в Моонзунд и Либаву, чтобы на месте решить этот вопрос. Но окончательное решение об избранном месте было вынесено лишь после кампании следующего 1888 года.
В первых числах сентября я был командирован с лейтенантом Витгефтом в Николаев и Севастополь для испытания нового способа установки минного заграждения и новых ножей, надеваемых на мину Уайтхеда для прорезывания стальных сетей, защищающих суда от минных атак.
Когда наши испытания были окончены, в Николаев приехала моя жена. Осень была чудная, и мы с женою посетили окрестности Николаева и были в Адмиралтействе на постройке нового броненосца «Екатерина И» возрождавшегося тогда Черноморского флота. Затем поехали на пароходе в Одессу и оттуда в Севастополь, который в то время только начинал отстраиваться после разгрома 1855 года.
В Севастополе было еще жарко, мы объехали все его памятники Крымской войны (Братское кладбище, Малахов курган, Лазаревское Адмиралтейство, 4-й бастион и проч.); на многих зданиях виднелись еще следы снарядов. На Екатериненской улице начали уже строиться новые дома. Спустя несколько дней мы в коляске, запряженной тройкой, выехали в Ялту. На середине пути, в Байдарской долине, мы ночевали и на утро, с рассветом, выехали дальше с расчетом быть при восходе солнца в Байдарском ущелье, откуда открывается внезапно вид на Черное море. Это очень эффектная картина, не уступающая по красоте видам Италии или Японии. Спускаясь к Ялте зигзагами, мы любовались расположенными внизу живописными виллами Алупки, Массандры, Симеиза, Орианды, Ливадии. В Ялте купальный сезон был уже окончен, но виноградный сезон был еще в разгаре. В Ялте пробыли два дня. На обратном пути в Севастополь, когда пароход огибал мыс Фиолент, его несколько раз качнуло на зыби, и дамскую публику здесь порядком укачало.
В Индии. 1890 г. В центре сидит цесаревич Николай Александрович, слева принц греческий, М. Ону, справа князь Барятинский, Волков, (сидят на земле), Гриценко (слева) и Мунши Азиззутдин, стоят полковник Джерард, Гардинг, доктор Рамбах, поручик Ньюнхэм, Мэкензи Уоллес, князья Кочубей, Оболенский, Ухтомский, капитан Гровер.
Из Севастополя в тот же день уехали в Петербург. Жена была очень довольна всем путешествием, и я за нее радовался, так как это был ее единственный отдых от детей за несколько лет.
