Пятая жизнь. Предварительные итоги в вопросах и ответах - [15]

Для меня самого участие в съемках оказалось счастливой неожиданностью. Все началось весной 2005 года с электронного письма от московской студии документальных фильмов «Параджаноф фильм». Студия предлагала написать сценарий фильма о Вильме Хозенфельде.

Кажется, это один из героев Вашего очерка «Пианист и капитан резерва», вошедшего в книгу «Банальность добра»[2]?

Да, эта заметка была написана в 2002 году и быстро разошлась по свету: она появилась в журналах и газетах России, Америки, Германии. Израиля, Украины… Потом она вошла в книгу[3].

И Вы сразу согласились с предложением студии?

Если честно, то да, сразу, почти не раздумывая. Во-первых, это «моя тема»: я много писал о героях и праведниках, с риском для собственной жизни спасавших евреев в годы войны. Во-вторых, после моей первой заметки о Хозенфельде появилось множество новых материалов о нем. Вышел на экраны и быстро обошел весь мир фильм[4]. Романа Поланского «Пианист». Издан, наконец, огромный (1194 страницы!) том[5]чудом сохранившихся писем Хозенфельда, которые он писал семье с фронта, а после войны из советских тюрем и лагерей для военнопленных, в которых он находился до самой смерти в 1952 году. И, наконец, в-третьих, мне было страшно интересно попробовать себя в новом деле.

Вас не удивила тема фильма, предложенная московской студией? Разве в России, да и вообще в мире, можно заинтересовать зрителя трагедией Холокоста? Мир перегружен трагедиями последнего времени, люди выдохлись, им хочется забыться. Многие мои хорошие знакомые ничего не смотрят, кроме боевиков и комедий. А тут — события 60-летней давности, много раз слышанные и рассказанные?

Действительно, люди, как правило, не любят говорить о Катастрофе европейского еврейства. И объясняют это по-разному. Одни говорят, что все это было в прошлом, «быльем поросло» и не надо ворошить старое. Другие считают, что о Холокосте уже все сказано: сняты сотни фильмов, написаны тысячи книг, десятки тысяч статей… Третьи жалуются, что в той истории все слишком трагично, там одна черная краска, рассказы о трагедии могут вызвать один только пессимизм и чувство безысходности.

Могила Анны Франк в Берген-Бельзоне

Вы с этим не согласны?

Нет. Во-первых, прошлое живет в настоящем и влияет на будущее. Еще живы люди, пережившие Холокост. Раны той трагедии ощущаются практически в каждой еврейской семье. Новые поколения пытаются понять происшедшее, объяснить, как такое могло произойти, и что делать, чтобы подобное не повторилось. Тема Катастрофы по-прежнему актуальна.

Во-вторых, мы далеко не все знаем об истории Холокоста, наши представления о прошлом часто слишком схематичны и упрощенны. Например, вслед за известным историком Раулем Хильбергом принято делить всех участников тех событий на «преступников, жертв и зрителей» [6]. Жизнь сложнее любых схем. В формуле Хильберга отсутствуют, например, люди, спасавшие евреев от уничтожения. А без них история Катастрофы была бы не полной[7].

И, наконец, в страшные годы Холокоста было и героическое сопротивление, и примеры бескорыстной помощи, и спасение жертв в безнадежных, казалось бы, ситуациях. Все это не только трагично, но дарит надежду.

История спасения пианиста Шпильмана капитаном вермахта Хозенфельдом в этом смысле очень показательна.

Но в фильме-mo ничего о Хозенфельде не говорится. Что же случилось?

Жизнь, как говорится, внесла свои коррективы. Неожиданно выяснилось, что студии нельзя снимать фильм о Вильме Хозенфельде. Его сын Детлеф Хозенфельд запретил использовать имя его отца в фильмах этой студии.

Странный запрет. По-моему, дети и внуки должны быть признательны людям, рассказывающим о добрых делах их отца и деда. Похоже, за этим стоит какая-то интрига?

Именно так. Оказалось, что первоначально свой сценарий фильма о Хозенфельде предложила студии одна известная журналистка из Санкт-Петербурга. Сценарий студии не понравился и был отклонен. Обиженная журналистка попросила Детлефа Хозенфелъда, с которым была знакома, запретить студии снимать какой бы то ни было фильм об отце. И нам тогда пришлось срочно менять планы.

Подготовка

Может, и хорошо, что сюжет фильма изменился?

Я тоже считаю, что все обернулось к лучшему. Я предложил более общую тему — о немцах, спасавших евреев в годы Холокоста и не получивших за это, как, кстати, и Вильм Хозенфельд, никакого общественного признания и благодарности. Рабочим названием фильма было «Невоспетые герои».

Тема, по-моему, необъятная. Ведь только в Вашей книге «Банальность добра» десятки подобных сюжетов.

Просто сюжета для фильма мало. Это в книге можно рассказать о событии и дать ссылки на соответствующие документы. Кино состоит не столько из слов, сколько из кадров, изображений. Для фильма нужны реальные люди, документы, вещи, воссоздающие прошлое.

Когда студия одобрила общую концепцию будущего фильма, мы вместе с моим соавтором сценария, опытным киножурналистом и драматургом Борисом Соломоновичем Шейниным стали отбирать подходящие эпизоды для фильма.

Режиссер фильма Александр Андреев и соавтор сценария Борис Шейнин. Ганновер, июнь 2005

Предполагалось взять интервью у руководителей еврейской и христианской общин Ганновера, снять сюжет о «камнях преткновения» в Кельне