Пятая жизнь. Предварительные итоги в вопросах и ответах - [13]
О Холокосте написаны сотни книг, тысячи статей. Что нового ты хотел сказать своей книгой? Ведь она в основном связана с той же темой, второй подзаголовок ее звучит так: «Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста».
Банальность добра. Герои, праведники и другие люди в истории Холокоста. М.: Янус-К. 2003
К этим темам, которым в литературе о Холокосте уделяется незаслуженно мало внимания, я и хотел привлечь внимание читателя. Историки выделяют три большие группы людей в годы Второй мировой войны: преступники, жертвы и зрители. Но есть еще и четвертая — герои и праведники, спасавшие евреев во время Катастрофы. Эта группа в сравнении с первыми тремя очень невелика, но без этих людей вся картина трагедии была бы иной.
Первая часть твоей книги названа Сопротивление. Я заметила, что этот термин применяется к очень разным явлениям: ты рассказываешь здесь и о вооруженной борьбе с нацистами. и о демонстрации немецких женщин в центре Берлина против ареста нацистами их еврейских мужей. Конечно, поразительно, что протест женщин увенчался полным успехом и они спасли жизни тысячам обреченных. Удивительна и другая история: еврей в нацистском мундире. организовавший партизанский отряд, а после войны ставший почетным гражданином освобожденного им французского города. Но одного ли порядка эти события? Как ты понимаешь сам термин «еврейское сопротивление»
Еврейское сопротивление нацистам в годы войны проявлялось в разных формах. В регулярных армиях союзников воевало полтора миллиона евреев. Кроме того, с фашистами боролись тысячи еврейских партизан в Западной и Восточной Европе. Воевали эти люди достойно: многие заслужили высшие военные награды, немало было и тех. кто геройски пал на полях сражений. Но кроме военного сопротивления было и другое. Сопротивление на оккупированных территориях Европы носило, как правило, патриотический характер борьбы за освобождение своей страны. Во имя этой цели сражались французы, греки или югославы. Для евреев на оккупированных фашистами землях на первый план выходила задача выжить, спасти себя и своих близких от страшной машины смерти, запущенной нацистами с целью «окончательного решения еврейского вопроса». Поэтому для еврейского сопротивления характерны иные задачи, иные методы ведения борьбы, чем для обычного европейского сопротивления фашизму. И в этом ряду деятельность еврея Вильгельма Бахнера, бежавшего из Варшавского гетто, чудом ставшего управляющим немецким военным предприятием и спасшего от гибели несколько десятков своих родственников и знакомых, тоже становится актом сопротивления, хотя сам он не брался за оружие.
Ты писал о многих Праведниках мира, т. е. о людях, спасавших евреев в годы Холокоста. Такие истории нельзя читать без волнения. Например, как польская женщина спасла и удочерила еврейскую девочку, а потом была вынуждена отдать ее чудом вернувшемуся родному отцу. Но ты не ограничиваешься рассказом отдельных историй, а пытаешься исследовать общие закономерности этого сложного процесса. Какие проблемы ты здесь видишь?
Праведники мира — это в полном смысле слова «солнечное сплетение» моральных проблем. Здесь благодатное поле исследований для психологов, социологов, историков, философов и богословов. Мартин Гильберт рассказал поучительную историю. Некий польский крестьянин в годы войны прятал у себя Дану Шапиро с матерью. Женщины жили в крошечной темной каморке в коровнике. Однажды в дом крестьянина постучал человек с сыном-подростком на руках. Это был еврей, скрывавшийся в соседнем лесу. Он сказал, что у мальчика гангрена, и просил позвать врача. Но крестьянин пошел в гестапо и сообщил о пришедших. Дана вспоминает, что за донос ему было выдано два килограмма сахара. А еврея с больным ребенком забрали фашисты и расстреляли. Как можно двух человек спасти и двух же предать верной смерти? Что двигало поступками этого крестьянина? Почему в сферу его моральной ответственности попали два посторонних человека, но не нашлось места для четырех? Ответы на эти вопросы невозможно найти, не учитывая обстоятельств времени и места, ибо преследование евреев прошло различные фазы в разных странах и в разные периоды нацистского господства. В главе «Праведники мира в ландшафте Холокоста» я попытался систематизировать эти проблемы.
Что меня более всего удивило, среди людей, спасавших евреев в годы Катастрофы, признанных комиссией Яд-Вашема Праведниками мира и не признанных ими, есть немало немцев, носивших нацистские мундиры. В их числе были и офицеры вермахта. Это ломает представления о немцах, послушно следовавших политике фюрера, противоречит утверждениям таких историков, как Дэниэль Голъдхаген, считающих антисемитизм «врожденным немецким качеством». Как я понимаю, ты такие мнения не разделяешь?
Утверждения о «генетическом антисемитизме» немцев имеют под собой столь мало оснований, как и разговоры о всемирном еврейском заговоре и протоколах сионских мудрецов. Бациллы антисемитизма давно живут на земле. И чума нацизма может поразить любую страну, любой народ. Не все немцы были одинаковы в годы нацистского правления. Берлинский пастор Бернгард Лихтенберг на следующий день после «Хрустальной ночи» публично молился «о евреях и всех несчастных узниках концлагерей», за что сам погиб на пути в концлагерь. Посмертно признанный Праведником мира ефрейтор Антон Шмид помогал вильнюсским подпольщикам и спасал евреев от расстрела в Понарах. Графиня Мария фон Мальцан в годы войны прятала в берлинской квартире своего будущего мужа еврея Ганса Гиршеля, помогала и десяткам других обреченных людей. Капитан Хозенфельд спас в горящей Варшаве знаменитого пианиста Владислава Шпильмана, а сам погиб в сталинских лагерях. Об этих и других немцах, с риском для жизни противостоявших нацистскому террору, я пишу в книжке.
