Пятая колонна - [19]
Замечательно. А сколько тут шкурок?
Около двенадцати. Ну, Филип, не сердись.
Ты, как видно, недурно наживаешься на войне. Как ты провезла свои песеты?
В банке с кремом «Мум».
«Мум», ну конечно, «Мум». Вот именно «Мум». Ну и как? Запах «Мума» отшиб запах твоих денег?
Господи, Филип, откуда такая щепетильность?
В вопросах экономики я всегда щепетилен. Я думаю, твои песеты с черной биржи не станут белее ни от «Мума», ни от этой другой гадости, которую употребляют дамы, — амолин, что ли.
Если ты будешь дуться из-за моей пелерины, я уйду от тебя.
Пожалуйста.
Дороти направляется к двери, но оборачивается и говорит просительно.
Ну не надо из-за этого дуться. Будь благоразумен и порадуйся, что у меня такая красивая вещь. Знаешь, о чем я думала перед твоим приходом? Я себе представила, что бы мы могли сейчас делать в Париже, вот так, под вечер.
В Париже?
Уже начинает темнеть, и у нас с тобой свидание в баре отеля «Ритц», и на мне эта пелерина. Я сижу и жду тебя. Ты входишь, а на тебе двубортное пальто в талию, на голове котелок, а в руках тросточка.
Ты начиталась американского журнала «Эсквайр». Ты же знаешь, что он не для чтения, а только для рассматривания картинок.
Ты заказываешь виски с перье, а я потягиваю коктейль с шампанским.
Мне это не нравится.
Что не нравится?
Твоя сказочка. Если тебе угодно грезить наяву, не впутывай меня, пожалуйста, в свои грезы.
Это только игра, милый.
Ну так я больше не играю.
А раньше ты играл, милый. И как весело было.
Считай, что я выбыл из игры.
Разве мы не друзья?
Ну конечно, мало ли друзей заводишь во время войны.
Милый, перестань, пожалуйста! Разве мы не любим друг друга?
Ах, это. Ну, разумеется. Отчего же. Конечно.
А разве мы не уедем вместе, не будем жить весело, не будем счастливы где-нибудь вдвоем? Вот как ты всегда об этом говоришь по ночам.
Нет. Даже через сто тысяч лет этого не будет. Никогда не верь тому, что я говорю по ночам. По ночам я вру без зазрения совести.
А почему мы не можем сделать того, о чем ты говоришь по ночам?
Потому что я занят делом, при котором так не бывает — уезжать вместе, и весело жить, и быть счастливыми вдвоем.
А почему?
Во-первых, потому, что, по моим наблюдениям, ты слишком занята. А во-вторых, все это кажется весьма несущественным по сравнению с целым рядом других вещей.
Зато ты никогда не бываешь занят.
(чувствует, что говорит лишнее, но все же продолжает). Нет. Но когда здесь кончится, я пройду курс дисциплины, чтобы избавиться от анархических привычек, если я их приобрел. Меня, вероятно, опять пошлют на работу с пионерами или еще куда-нибудь.
Ничего не понимаю.
Вот именно потому, что ты ничего не понимаешь и никогда не сможешь понять, мы не уедем вместе, и не будем весело жить, и так далее.
Это хуже, чем «Череп и кости».
Что это еще такое, «Череп и кости»?
Такое тайное общество, к нему принадлежал один человек, за которого я чуть было не вышла замуж, но вовремя одумалась. Там все очень возвышенно и страшно добродетельно и нравственно, и тебя приводят туда и посвящают во все перед самой свадьбой, и когда меня посвятили во все, я отменила свадьбу.
Отличный прецедент.
А разве нам нельзя быть как сейчас, пока мы вместе, если уж не навсегда, и любить друг друга, и не ссориться?
Если хочешь.
Хочу.
Во время разговора она отошла от двери и теперь стоит возле кровати; Филип смотрит на нее, потом встает, обнимает ее и, как она есть, в пелерине, сажает рядом с собой.
А мех мягкий, приятный.
От него не пахнет, правда?
(прижимаясь к ее плечу). Нет, не пахнет. И приятно чувствовать тебя под мехом. И я люблю тебя, провались все на свете. А сейчас всего-навсего половина шестого.
И пока это так, пусть так и будет, да?
(сдаваясь). Изумительно приятный мех. Хорошо, что ты купила его.
Он крепко прижимает ее к себе.
Даже если это и ненадолго, пусть так и будет.
Да, пусть будет.
В дверь стучат, ручка поворачивается, и входит Макс. Филип встает. Дороти остается сидеть на кровати.
Я помешал? Да?
Нет. Нисколько. Макс, это американский товарищ. Товарищ Бриджес. Товарищ Макс.
Salud, товарищ.
Он подходит к кровати, на которой все еще сидит Дороти, и протягивает руку. Дороти пожимает ее и отворачивается.
Вы заняты? Да?
Нет. Нисколько. Хочешь выпить, Макс?
Нет, спасибо.
Hay novedades?
Algunas[27].
Ты не хочешь выпить?
Нет, большое спасибо.
Я пойду. Не стану мешать вам.
Ты нам не мешаешь.
Ты потом зайдешь ко мне?
Непременно.
Когда она проходит мимо Макса, тот говорит очень вежливо.
Salud, camarada.
Salud.
Она закрывает дверь, соединяющую обе комнаты, и выходит в коридор.
(как только они остаются одни). Это — товарищ?
Нет.
Ты так назвал ее.
Это просто манера говорить. В Мадриде всех называют товарищами. Считается, что все работают для общего дела.
Не очень хорошая манера.
Да. Не очень. Помнится, я сам как-то говорил это.
Повесть Э.Хемингуэя "Старик и море", за которую автор получил в 1954 году Нобелевскую премию, уже давно стала современной классикой. История рыбака Сантьяго — это история нелегкого пути человека на земле, каждый день ведущего борьбу за жизнь и вместе с тем стремящегося сосуществовать в гармонии и согласии с миром, осознающего себя не одиночкой, как было в предыдущих произведениях писателя, а частицей огромного и прекрасного мира.
После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место.
«Райский сад» (англ. The Garden of Eden) — второй посмертно выпущенный роман Эрнеста Хемингуэя, опубликованный в 1986 году. Начав в 1946 году, Хемингуэй работал над рукописью в течение следующих 15 лет. За это время он также написал «Старик и море», «Опасное лето», «Праздник, который всегда с тобой» и «Острова в океане».
Творчество Эрнеста Хемингуэя (1899–1961) входит в золотой фонд мировой литературы. Человек огромного таланта, величайшей силы воли, доброты и гуманизма, он оставил глубочайший след в истории культуры.Во второй том Собрания сочинений включены романы «Прощай, оружие!», «Иметь и не иметь», книга рассказов «Зеленые холмы Африки» и рассказы разных лет.Ernest Hemingway. Green Hills of Africa. 1935.Перевод с английского Наталии Волжиной и Виктора Хинкиса.Эрнест Хемингуэй. Собрание сочинений в пяти томах. Том 2. Издательства «Терра-Книжный клуб».
«По ком звонит колокол» — один из лучших романов Хемингуэя. Полная трагизма история молодого американца, приехавшего в Испанию, охваченную гражданской войной.Блистательная и печальная книга о войне и любви, истинном мужестве и самопожертвовании, нравственном долге и непреходящей ценности человеческой жизни.
"В наше время" - сборник рассказов Эрнеста Хемингуэя. Каждая глава включает краткий эпизод, который, в некотором роде, относится к следующему рассказу. Сборник был опубликован в 1925 году и ознаменовал американский дебют Хемингуэя.