Пять фараонов двадцатого века - [11]
Воспоминания Кастро, которые он наговорил испанскому журналисту Игнасио Рамонету в конце жизни, представляют собой семисотстраничный восторженный панегирик самому себе. Однако он так упоён историей своей победной жизни, что подробно рассказывает о проделках, которые было бы лучше предать забвению. Например, о том, как подделывал ведомость с отметками. Ему удалось раздобыть второй экземпляр бланка, он вписывал туда только «отлично», подделывал подпись учителя и показывал их дома. А в настоящей ведомости, содержавшей по большей части «удовлетворительно», подделывал подпись домашних и показывал её в школе.[66]
Все проделки и драки, случавшиеся в его школьные годы, Кастро представляет как нормальные проявления характера энергичного и ищущего свой путь подростка. Все наказания — как чудовищные и оскорбительные несправедливости. Подробно описано его чувство возмущения и ошеломления, вызванное двумя крепкими пощёчинами — справа и слева, — отвешенными ему заместителем директора. Но оставлены в тени подробности драки, которая спровоцировала наставника на такое суровое рукоприкладство.[67]
Накануне Рождества родители обычно приезжали в школу, чтобы забрать детей на каникулы. Во время очередного визита директор откровенно признался им, что в стенах его учебного заведения ещё не бывало таких трёх отъявленных разбойников, как братья Кастро.[68] Слухи об этой нелестной характеристике стали быстро распространяться, родители посчитали себя опозоренными и объявили детям, что не пустят их обратно в школу. Рамон отнёсся к этому безразлично, Рауль был ещё слишком мал, чтобы протестовать, но Фидель взбунтовался решительно. Он объявил, что не позволит закрыть ему путь к образованию. Что будет отстаивать свои законные права любыми средствами. И что если его оставят здесь, в Биране, он в один прекрасный день сожжёт дом.[69]
Видимо, отец уже достаточно хорошо знал характер своего двенадцатилетнего сына, чтобы отнестись к его словам серьёзно. Тем более, что в доме было полно оружия, которым мальлчик владел с ранних лет. В сентябре 1939 года Фидель был отправлен для продолжения учёбы в Колледж Де Долорес в Сантьяго-де Куба, где орден иезуитов готовил учеников к поступлению в университет.[70]
Комментарий первый: ТРУДНЫЕ СТУПЕНИ ЦИВИЛИЗАЦИИ
Но золотой её пирог
встаёт нам горла поперёк…
Борис Пастернак
Даты рождения наших персонажей разбросаны по шкале времени почти на полвека. Места рождения отстоят друг от друга на тысячи километров. Но есть одна историческая координата, которая совпадает у всех пяти: они все были из крестьян, созревали в гуще народа, начинающего переход с земледельческой ступени цивилизации на индустриальную. Этот переход может растянуться на 100, 200, 300 лет. Он может протекать в относительной изоляции, как например в Японии, или стимулироваться активным общением с другими странами. Но он всегда будет сопровождаться социальными потрясениями огромной силы, иногда даже гражданскими войнами.
То, что все тираны, взлетев к вершине абсолютной власти, применяли одинаково безжалостные рычаги управления, что они и характерами, и стратегией своей делались похожими друг на друга, — очевидный и доказанный исторический факт. Для рационального ума, вечно озабоченного отысканием причинных связей между явлениями, представляется соблазнительным объявить их детские годы тем воспитательным конвейером, на котором формировались и оттачивались их сходные черты.
Например, откуда могла развиться их фантастическая, ни с чем не соразмерная жестокость, полное отсутствие чувства сострадания? Разве не связано это с тем, что они росли под властью деспотичных отцов, свирепо избивавших их? Кажется, у одного только Муссолини отец не слишком злоупотреблял телесными наказаниями. Но зато он наставлял сына быть беспощадным в драках со сверстниками, и тот с энтузиазмом следовал этим наставлениям.
Другой схожий фактор — отсутствие культурных традиций в семье. Родителям всех пятерых пришлось овладевать начатками образования где-то в середине жизни, все они были выходцами из нижних слоёв общества. Именно поэтому они так гордились своими скромными достижениями и требовали от своих сыновей, чтобы те следовали их путём: становились сапожником, кузнецом, чиновником, счетоводом, фермером. И в ответ получали от всех пятерых отчаянное «Ни за что!». Не в этом ли противоборстве с властными отцами оттачивалась невероятная целеустремлённость будущих тиранов?
Марина Цветаева росла в богатом и культурном доме, но видимо и она ощущала главные болевые токи своего времени, бушевавшие за окнами, и запечатлела их в строчках:
Два на земле у меня врага,
Два близнеца, неразрывно слитых:
Голод голодных и сытость сытых.
А пятеро наших героев росли в самой гуще противостояния голодных и сытых, богатых и бедных и не имели защиты от ядовитых испарений полыхавшей вражды. Они были просто деревенскими ребятишками и не могли понять природы нараставшего озлобления взрослых. Происходило же оно оттого, что привычный и понятный мир разваливался у людей под ногами перед грозным напором новой эпохи — эры машинной цивилизации.
Опубликовано в журнале "Звезда" № 7, 1997. Страницы этого номера «Звезды» отданы материалам по культуре и общественной жизни страны в 1960-е годы. Игорь Маркович Ефимов (род. в 1937 г. в Москве) — прозаик, публицист, философ, автор многих книг прозы, философских, исторических работ; лауреат премии журнала «Звезда» за 1996 г. — роман «Не мир, но меч». Живет в США.
Когда государство направляет всю свою мощь на уничтожение лояльных подданных — кого, в первую очередь, избирает оно в качестве жертв? История расскажет нам, что Сулла уничтожал политических противников, Нерон бросал зверям христиан, инквизиция сжигала ведьм и еретиков, якобинцы гильотинировали аристократов, турки рубили армян, нацисты гнали в газовые камеры евреев. Игорь Ефимов, внимательно исследовав эти исторические катаклизмы и сосредоточив особое внимание на массовом терроре в сталинской России, маоистском Китае, коммунистической Камбодже, приходит к выводу, что во всех этих катастрофах мы имеем дело с извержением на поверхность вечно тлеющей, иррациональной ненависти менее одаренного к более одаренному.
Умение Игоря Ефимова сплетать лиризм и философичность повествования с напряженным сюжетом (читатели помнят такие его книги, как «Седьмая жена», «Суд да дело», «Новгородский толмач», «Пелагий Британец», «Архивы Страшного суда») проявилось в романе «Неверная» с новой силой.Героиня этого романа с юных лет не способна сохранять верность в любви. Когда очередная влюбленность втягивает ее в неразрешимую драму, только преданно любящий друг находит способ спасти героиню от смертельной опасности.
Приключенческая повесть о школьниках, оказавшихся в пургу в «Карточном домике» — специальной лаборатории в тот момент, когда проводящийся эксперимент вышел из-под контроля.О смелости, о высоком долге, о дружбе и помощи людей друг другу говорится в книге.
Сергей Довлатов как зеркало Александра Гениса. Опубликовано в журнале «Звезда» 2000, № 1. Сергей Довлатов как зеркало российского абсурда. Опубликовано в журнале «Дружба Народов» 2000, № 2.
Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.
Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.
Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.