Пять дней - [39]

— До сего дня, — сказал Ричард.

Молчание. Я повесила голову.

— Простите, — наконец произнесла я.

— За что?

— За то, что вывалила на вас свои подростковые горести, о которых давно пора забыть. Такие вещи посторонним не рассказывают.

— Я рад, что вы со мной поделились.

— Я никогда никому об этом не рассказывала.

— Понимаю, — сказал Ричард.

— А тут нечего понимать. Просто в жизни бывают унизительные моменты…

Я умолкла на полуслове. Внезапно мне захотелось быть где угодно, только не здесь. Я вдруг почувствовала себя беззащитной, нелепой, потерянной, как тогда, на сцене школьного актового зала, в луче прожектора. Водя пальцем по бокалу, я сказала:

— Мне надо идти.

— Только потому, что вы рассказали мне эту историю?

— Что-то вроде того, да.

— А ваша мать… она всегда была с вами так жестока?

— «Жестока», пожалуй, слишком сильное слово. Просто она не имела привычки миндальничать. Любила меня суровой любовью. Без тепла. Почему вы спросили?

— Мой отец. Он был жесток. Физически жесток. Порол нас ремнем, если мы выходили за рамки дозволенного. Как только мы с братом вышли из того возраста, когда нас можно было шлепать — хотя «шлепать» — это мягко сказано: он хлестал нас ремнем по ногам, — отец стал давить на нас другими способами. Например, однажды я выиграл конкурс на лучший рассказ в Университете штата Мэн. Это был рассказ о человеке, занимавшемся ловлей омаров. Он взял с собой на работу сына-подростка, чтобы научить его основам своего ремесла, но лодка перевернулась, и мальчик утонул. В награду я получил 250 долларов, и мой рассказ напечатали не только в университетском литературном журнале, но еще и в еженедельном приложении к «Бангор дейли ньюс». Как оказалось, половина клиентов моего отца, проживавших в штате, прочитали рассказ. Он позвонил в университет, устроил мне разнос, заявив, что из-за меня у него возникли проблемы в бизнесе, ибо многие его клиенты занимаются промыслом омаров, и то, как я изобразил их жизнь и — особенно — ужасную трагедию, произошедшую по нерадивости одного из их коллег… это просто возмутительно. Тем более что я ни черта не знаю об их мире. И вообще, я бессердечный парень, возомнивший себя писателем, хотя на самом деле всего лишь «посредственный пустозвон». Так и сказал.

Молчание. Потом я спросила:

— Зачем вы мне это рассказываете? Чтобы подбодрить меня?

— Да. Я по собственному опыту знаю, как можно потерять веру в себя из-за недоброжелательности окружающих.

— Я сама к себе недоброжелательна, а это куда хуже. Ведь мы все занимаемся самообманом.

— Вы — нет.

— Пытаетесь подсластить пилюлю.

— Ну, хорошо, в чем выражается ваш самообман?

— Это уже тема для отдельного разговора.

Едва заметная улыбка заиграла на губах Ричарда, когда я произнесла это.

— Согласен.

— Если этот разговор у нас с вами состоится.

— Я был бы этому рад.

— Я занята в выходные.

— Конференция рентгенологов?

— Да, конференция рентгенологов.

— Жаль, — сказал он. — А у меня завтра с утра лишь одна деловая встреча в Броктоне, а потом я целый день свободен.

— А я — нет.

Тон у меня был резкий, неприветливый, такой по-дурацки настороженный. Я отвернулась, но краем глаза заметила, что мой сердитый ответ привел Ричарда в замешательство. Я снова только что захлопнула дверь… из страха. Из страха перед чем? Что этот мужчина предложил мне провести с ним завтра день? Из страха, что я поведала ему случай из своей жизни, о котором так и не решилась рассказать мужу — возможно, потому что предвидела его реакцию. Дэн закатил бы глаза, как бы говоря: «Бедная глупышка Лора», — мне это было так знакомо.

— Очевидно, я опять что-то не то сказал, — произнес Ричард, жестом показав официанту, чтобы тот принес счет.

— Нет, это я была невежлива с вами.

— Я проявил излишнее любопытство, спрашивая, в чем выражается ваш самообман.

— Я не из-за этого вспылила. Дело в том…

Я внезапно умолкла, не желая ничего говорить.

— Вы не обязаны передо мной отчитываться, — сказал Ричард.

— Спасибо, — прошептала я, думая: лучше б мне сквозь землю провалиться.

Принесли счет, Ричард настоял на том, чтобы заплатить за нас обоих. Потом спросил, подключена ли в моем телефоне электронная почта.

— Для меня это слишком дорого, — объяснила я. — Я обхожусь SMS-сообщениями.

— Что ж, тогда я полностью передаю инициативу в ваши руки. Вот вам еще одна моя визитка. Последний номер внизу — это мой мобильник. Завтра я свободен с полудня — и был бы рад провести с вами день. Если не свяжетесь со мной, я не обижусь. Мне было приятно провести с вами этот вечер. И я искренне желаю вам всего самого хорошего. Потому что — не сочтите за дерзость — вы заслужили хорошее.

Молчание.

— Спасибо, — наконец произнесла я. — Большое спасибо.

Мы поднялись из-за стола. Я порывалась сказать ему: «Тогда встречаемся завтра в городе где-нибудь в час?», но снова сдержалась.

— Я провожу вас до машины? — предложил Ричард.

— Незачем. Мне повезло, я нашла парковочное место прямо у кинотеатра.

— Ну, туда все равно еще нужно дойти.

Мы покинули бар и в молчании прошли с полквартала до того места, где я оставила свой старенький автомобиль. Если Ричард и заметил его дряхлость, виду он не показал.