Пузыри славы - [87]
«А я прошу перенести бюро по причине досрочного пуска газовой туннельной печи!»
«Как так? — удивятся члены бюро. — Это непостижимо! Выходит, вы умеете не только допускать отдельные промахи, но и при желании показывать образцы отличной работы. Что ж, очень приятно, что мы ошибались… А то мы собирались списывать вас с корабля…»
Такой ласкающий душу разговор, несомненно, произойдет завтра, а сегодня…
Сегодня Ибрахан и Булат в который раз подымались наверх, спускались вниз, заглядывали в нутро печи. Булат давал объяснения. Ибрахан внимательно слушал, поражаясь, как быстро его зять освоил сложную премудрость обжига кирпича. Конечно, Ибрахан был бы куда спокойнее и увереннее, если бы тут же вместе с Булатом был Альмухаметов. Но так сложились отношения между директором и бывшим главным инженером Альмухаметовым, что тот, обидевшись из-за какой-то мелочи, ударился в амбицию и ушел из комбината по собственному желанию.
Между тем Булат с таким апломбом, так веско и убедительно выкладывал свои глубокие познания, что сомнения Ибрахана быстро рассеялись.
Высушенный кирпич-сырец еще с вечера был загружен в печные вагонетки и поступил в туннельные печи. Сегодня же оставалось пустить газ и задуть печь, чтобы при температуре чуть ли не в тысячу градусов обжечь кирпич и превратить его в огнеупорный строительный материал.
Восемь часов утра… На площадке, которая еще вчера называлась строительной, сегодня почти никого нет, если не считать двух-трех подсобных рабочих да Ибрахана с Булатом. Вот показался и главный герой сегодняшнего события, знакомый нам Уркенбай. Он своего добился, освоил профессию обжигальщика, сдал экзамены по технике безопасности и получил надлежащее удостоверение от газовой инспекции.
В отличие от наших прежних с ним встреч на сей раз он явился только чуточку под мухой. Степень самого незначительного опьянения, едва заметного для несведущих, могла установить лишь особая милицейская трубка. Что же касается Ибрахана и Булата, то они ничего предосудительного в поведении Уркенбай не заметили, и это необычное обстоятельство показалось довольно подозрительным бдительному Булату.
— Слово сдержал? — резко спросил он. — В рот, как условились, ни-ни?..
— Сказал — отрубил! — успокоил Уркенбай. — Маковой росинки не брал…
Уркенбай говорил святую правду, одну только правду. Но разве мог Ибрахан или Булат предположить, что предусмотрительный Уркенбай заблаговременно, еще вчера, запасся бутылочкой «Зверобоя» и припрятал ее в укромном местечке в одном из многочисленных закутков печи, чтобы сегодня достойно отмстить два события огромной важности — пуск газовой печи и прощание обжигальщика Уркенбай с безликой профессией разнорабочего.
Уркенбай, польщенный возложенной на него ответственной, но приятной миссией, проверил и убедился в том, что печи загружены, и бегом помчался на свой пост к себе на верхотуру. Началась продувка. Пора подавать газ. Уркенбай включает газ, все идет точно по инструкции! Остается бросить в конфорки зажженную мазутную ветошь. Тут бы в самый раз приложиться к «Зверобою». К своему огорчению, Уркенбай вспомнил, что упрятал бутылочку где-то внизу. Недолго думая, он в мгновение ока бросается вниз, в кромешной темноте обнаруживает заветный «Зверобой», так же стремительно возвращается к себе на пост, прикладывается к горлышку, зажигает ветошь и…
Пока Уркенбай бегал вниз и наверх, газ, вырвавшись из многочисленных горелок, заполнил печь и не то что зажженной ветоши, а маленькой искорки было достаточно, чтобы произошло непоправимое…
Новенькое здание туннельной печи в одно мгновение превратилось в бесформенную груду развалин и пепла…
Выброшенный взрывной волной Уркенбай, как космонавт местного, яшкалинского, значения, преодолев правильную геометрическую траекторию, угодил прямо в объятия оглушенных и очумелых Ибрахана и Булата, которым небо ниспослало такой нежданный подарок…
Ибрахан, хоть и не взлетел в воздух, почувствовал себя в состоянии полной невесомости: он ничего теперь не весит, ничего в этой жизни уже не значит… Был Ибрахан, да весь вышел…
А Булат? Булат, как только очнулся после взрыва, понял, что ему здесь, в Яшкале, больше ничего не светит… Прощай, тесть, прощай, теща, прощай, дорогая Минира!.. Придется, как это ни прискорбно, менять место постоянной прописки. Такова, видно, судьба…
По настоянию Аксакала, в связи с новыми обстоятельствами, заседание бюро было перенесено.
…Так закатилась звезда Ибрахана на ширпотребном небосклоне. Закатилась потому, что Ибрахан грубо пренебрег мудрым житейским правилом, которым мы начали наше повествование: прежде чем войти, подумай о том, как выйти…
Пусть это послужит хорошим уроком, как говорится, иным Ибраханам и Булатам, которые нет-нет да порой еще встречаются у нас…
И на том поставим точку. Спасибо, дорогой читатель, за внимание!..
СВОЕОБРАЗИЕ ЖАНРА И ОРИГИНАЛЬНОСТЬ ПОЧЕРКА
Агиш Гирфанов (1928) — башкирский писатель, автор романов «Пузыри славы» и «Весна приходит дважды», повести для детей «Вот такие чудеса», комедии «Прекрасны долины Узени», многих сатирических и юмористических рассказов.
