Пузыри славы - [19]

Шрифт
Интервал

— Какие ботинки? — вспыхнул хозяин.

— А вот эти, — Сахау извлек только что отремонтированные ботинки.

Хозяин взглянул на прибитую гвоздями подошву и вскрикнул:

— Кто позволил портить чужие вещи?

— Я исправлю… Ничего с вас не возьму!

— Спасибо твоей бабушке! — Хозяин схватил покалеченные ботинки и помчался в комбинат бытового обслуживания, а Сахау оставил дома, приказав Пирату не спускать с него глаз.

С большим трудом Булат уладил неприятный инцидент. Но на очередной летучке бригады ИДБС были сделаны надлежащие оргвыводы: Сахау за испорченные французские ботинки объявили выговор и сделали начет.

ДОХОДНОЕ МЕСТО ФАКАЯ И АКОПА

Есть такое слово — неофит. Так зовут приверженцев и сторонников нового движения, новой идеи. А тому, кто сопротивляется, чинит всякие препоны новому, приклеивают ярлыки ретроградов, консерваторов. Несмотря на то что создание бригады ИДБС было подкреплено специальным приказом Ибрахана, где поименно перечислялся состав бригады, нашлись отщепенцы, не осознавшие всей важности нового начинания. Сапожник Сахау, жестянщик и слесарь Галяу, столяры Миннемырзаханиф и Хайрулла, пильщики Михэй, Никэй и Пиляй, агент по разведке Шагей-бабай, не говоря уже о Булате и Родисе, работали не покладая рук. А вот закройщик, он же приемщик заказов, он же временный директор ателье, Факай и шапочник Акоп под разными предлогами увиливали от участия в бригаде.

Когда Шагей-бабай передавал им распоряжение главного технолога Булата явиться на оперативный сбор бригады, они отмахивались обеими руками:

— Мы вышли из детского возраста… Мы не дураки, чтобы заниматься глупостями и пустяками.

Особенно неистовствовал закройщик Факай. Акоп наконец согласился было пойти в бригаду, но Факай пристыдил его:

— Трус ты жалкий! Какой-то мальчишка Булат тобой командует, а ты послушно ему подчиняешься! Не дорос он, чтобы мне приказывать. У тебя есть рабочее место? Есть, и довольно хлебное. Ради чего ты станешь его терять? Ради славы Ибрахана и хахаля его перезрелой доченьки Миниры?

Ибрахан потребовал от Факая объяснений:

— Почему игнорируете приказ? Почему не включаетесь в бригаду ИДБС?

Факай вертелся юлой, придумывал тысячу и одну объективную причину, не позволяющую ему якобы в данный момент поддержать ценную инициативу Ибрахана.

— Как только чуток разгружусь, даю слово, наверстаю упущенное.

Но вот беда: разгрузиться ему, к сожалению, никак не удается. У него накопилось столько ответственных заказов от влиятельных лиц в Яшкале, что не знает, как и когда с ними управится. Для убедительности он перечислил фамилии заказчиков. Конечно, если Ибрахан Сираевич, невзирая ни на что, прикажет, пожалуйста, он охотно отложит заказы, но за последствия ответственность пусть берет на себя Ибрахан Сираевич.

То, что при приеме заказов Факайетдин Фасхутдинович Фасхутдинов (так по паспорту значился Факай) отдавал явное предпочтение руководящим работникам Яшкалы, ни для кого не было секретом. Каким-то надцатым чувством он безошибочно определял служебное положение заказчика или родственные отношения заказчиц. Прежде чем оформить заказ на шитье костюма, пальто или женского платья, Факай спрашивал имя, отчество заказчика, его домашний адрес и быстро ориентировался, кто чем дышит.

Для заказчиков мужчин у него всегда про запас в карманах были папиросы разных сортов: для высокого начальства — «Казбек», для равных себе — «Беломор», а для прочих «Прибой». Хватит, мол, с них и этого…

А когда приходили заказчицы, он расточал им тысячи угодливых улыбок и рассыпался перед ними мелким бесом.

Булат давно раскусил подхалимскую натуру Факая, да поймать его с поличным было не так просто. Он никого, боже упаси, не понуждал давать ему взятки, или, выражаясь профессиональным языком портных, давать калым. Но ежели сам заказчик, желая, чтобы костюм или платье было сшито качественно и в срок, незаметно во время примерки вкладывал в карман Факая десятку-другую, не мог же он быть свиньей, подымать скандал и публично оскорблять благодарного заказчика, швырять ему в лицо обратно деньги!

Не довольствуясь денежными вкладами в личный бюджет, Факай осторожно выведывал, чем конкретно может оказаться полезным тот или иной высокопоставленный заказчик. У одного выпросит из «бросовых отходов» лесу для строительства дачи, у другого — из залежавшихся «неликвидов» дефицитных красок для ремонта квартиры, у третьего добьется рекомендации и содействия в устройстве в музыкальное училище его «исключительно одаренной» дочери… Словом, рука дающего да не оскудеет!

И это доходное место бросить, простите за грубое выражение, собаке под хвост ради вздорной прихоти Булата, который наседает на Ибрахана и чуть ли не каждый день напоминает ему, что Факай и Акоп саботируют приказ и не думают включаться в бригаду ИДБС! Ни за что! Этому не бывать!..

Ибрахан охотно соглашался в Булатом, что приказы для того и издаются, чтобы их выполнять, и каждый раз обещал принять строгие меры к саботажникам… Но… все оставалось по-прежнему.

Либеральное отношение начальства к злостным нарушителям приказа по комбинату наводило Булата на грустные размышления, но он отгонял их прочь, ему дико было даже представить себе, что Факаю и Акопу все сходит с рук, ибо…


Рекомендуем почитать
Волшебный фонарь

Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Год жизни. Дороги, которые мы выбираем. Свет далекой звезды

Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.