Путями истины. Сборник мистических рассказов и повестей - [45]

Заглянул главный, возмущенно пошарил глазами, что, мол, все так и стремятся пораньше с работы, один я как Сивка-Бурка…

— Что, и вправду никто не видит? — прихлебывая отдающий гарью напиток, спросил беззлобно Веник.

— А то, — пожал плечами Черт. — Было бы кому видеть. Сколько тут у вас из себя не мни, но, если едва вылез из праха, прах ты и есть.

— А вы как, — поинтересовался Веник, — следующая ступень эволюции?

— Ну, ступень — не ступень, — замялся Черт, — а черное от белого отличаем.

— А что, — неискренне удивился Веник, — вот так-таки и отличаете? Значит по-вашему есть оно — черное, белое….

— Ну вот опять вы за свое, — обреченно сказал Черт.

— Можно подумать, мы раньше с вами уже беседовали на эту тему, — хмыкнул Веник и поперхнулся кофе.

— То-то и оно. То-то и оно, — грустно сказал Черт.

— Ладно, — сказал Веник. — Послушаем вашу версию происходящего.

— Вы мне всё одно не поверите, — буркнул Черт.

Веник пожал плечами:

— Зато хоть мотивы выясним. Полчаса назад я предполагал, что знаю, зачем вы сюда придете. Теперь вот…. Так что, валяйте.

Веник откинулся на спинку стула.

— Это началось 15 миллиардов лет назад, — сказал Черт и тут же замолчал, глядя с подозрением на Веника.

— Ну и что? — равнодушно спросил тот. — По мне так хоть двадцать.

— Да нет, как раз в двадцать-то всё шло как надо. — Черт помолчал. — И вот, когда вы… Нет, так будет не совсем правильно, хотя… Вы — это ведь еще и множественное число в том языке, на котором мы говорим… Значит, когда вы создали этот мир…

— Ну, давайте-давайте, — подбодрил Черта Веник. — Радуйте дальше.

Черт посмотрел на него снизу вверх, исподлобья, как побитая собака, но продолжал.

— Когда вы создали этот мир, в нем обнаружился принцип дуальности.

— Так-таки сам собой и обнаружился? — съехидничал Веник.

— Если бы знать, — вздохнул Черт. — Раньше вы ничего похожего не создавали. Раньше все получалось как надо. Творение, его Творец, и некое, противостоящие этому Творению Разрушающее начало. Хаос. Правда, всё это были э-э… Не очень масштабные, так сказать, творения. В некотором смысле пробы…

— Не понимаю, — сказал Веник. — Разве мы имеем сейчас что-то другое? Кто же отрицает, что есть Добро и Зло? Если сейчас и отрицают что-то, то это — наличие Творца…

— Ну, это софистика, — отмахнулся Черт. — Хотя… Может быть поэтому и отрицают в этом мире наличие Творца… Ведь дело в том, что… Как жаль, что я не философ. Понимаете, получилось так, что именно в этом Творении Добро и Зло по отдельности больше не существуют.

— Как это? — не понял Веник.

— Ну, невозможно здесь сделать нечто хорошее, не причинив этим же никому вреда. И наоборот.

Веник задумался.

— То есть, накормив голодного… Что я делаю плохого?

— Ну, к примеру, продляете жизнь мерзавцу, который убьет сегодня еще пятерых.

— А что, раньше было не так? — удивился Веник.

— Раньше, зло и добро не проникали в ваше творение вместе. Персонаж был или добрым, или не добрым. Со злом можно было бороться, искоренять, но….

Тут Черт как-то подозрительно смутился.

— Но — что? — строго спросил Веник.

— Но все эти разграниченные, скажем так, творения, были очень нежизнеспособны. Требовалось постоянное вмешательство и патронаж Творца. Иначе Зло побеждало.

— А на этот раз «Творец», значит, стал не нужен?

— Я бы не стал так категорически…, но в целом… В целом выходило, что Творец тоже не мог сделать что-то по-настоящему благое и верное. Кому-то он приносил пользу, а кому-то… Конечно, мы ощутили это не в одночасье. Было много попыток… Но все они приводили к далеко неоднозначным результатам. И тогда….

— И тогда я, — развеселился Веник, — изгнал всех из Рая, например? Или что-то еще?

— Вы мне не верите, — констатировал Черт.

— А как вам поверишь? — удивился Веник. — Рай-то был? — спросил он так же весело через паузу.

— Рай был, — вздохнул Черт.

Глава 4. «В раю…»

Вытащив Рамата из кабинета и загнав его в лифт, Веник перевел дыхание. Куда же теперь? В лифте и вправду были кнопки. Но какую из них следовало нажать, вот вопрос?

Веник по большому счету надеялся, что кнопок будет штуки две, например, «туда» и «обратно», но кнопок было много и все они ни размером, ни цветом не отличались. Разве что значки их украшали разные…

В замкнутом пространстве лифта было почему-то душно и зябко одновременно. Тень Рамата в ужасе вскрикивала, взирая на что-то за спиной Веника и мешая размышлять. Выхода не было. Оставалось просто куда-нибудь нажать. Веник зажмурился, нащупал какую-то кнопку пальцем и вдавил ее, запоздало сообразив, что стоило бы запомнить, куда едем, а вдруг будет еще один шанс? Однако лифт уже пропал. Возник знакомый тоннель, но на этот раз никакая сила не влекла по нему Веника, и пришлось тащиться самим.

Когда Вениамин, гоня перед собой клочковатую тень Рамата, спустился к Храму с высокого священного холма Йимы, Ноа уже ушла за линию гор. Настала серебристая ночь Тааки, богини блуждающих высоко в небе огоньков.

«Просто спутников у этой планеты до хрена», — отметил Веник. Он больше не мог думать о себе, как о Рой-Цохе из Мальмы, наследнике дома Зароа, дома своего молочного брата, который пожелал уйти от благ мира сего.