Путин: Логика власти - [54]
Путин не соглашается с претензией американского нефтяного гиганта на контрольный пакет, которую Ли Рэймонд выдвигает, как будто это само собой разумеется. Но ещё больше Путина раздражает снисходительное высокомерие, с которым менеджер поучает его, как принято вести дела, и любезно даёт ему время, чтобы войти в курс дела и поинтересоваться, как совершаются международные сделки в этой ценовой категории. Это следующий после расширения НАТО ключевой опыт, позволяющий ему понять, как Запад смотрит на Россию и обращается с ней.
Месяц спустя председателя совета директоров нефтяного концерна ЮКОС демонстративно задерживают во время промежуточной посадки его частного самолёта в Новосибирске. Официально конфликт российского государства и предпринимателя Михаила Ходорковского сводился к делу № 18/41 2003 года об обычных преступлениях, таких, как неуплата налогов, мошенничество или присвоение чужой собственности, даже если в данном случае речь идёт о невообразимых суммах. На более глубоком уровне в этом случае решался вопрос, кому в государстве принадлежит власть и как далеко можно зайти в своих действиях. «Я знал, что речь шла о миллиардных налоговых суммах и что ЮКОС пользовался дырами в законодательстве и клал деньги в собственный карман, однако Путин не обсуждал со мной всю процедуру в подробностях», – вспоминает Алексей Кудрин. Против Ходорковского и его делового партнёра Платона Лебедева, обвиняемого по тому же делу, будут проведены два процесса, в результате которых обоих приговорят к длительным тюремным срокам[171]. После выдвижения обвинения и выплаты налогов ЮКОС объявляется банкротом. Концерн прекращает свое существование, его имущество распродаётся с молотка, чтобы, как гласит официальное обоснование, выплатить налоговую задолженность. С точки зрения Владимира Путина, это логическое завершение длительной борьбы: «Полученные от продажи активов компании ЮКОС средства поступили в бюджет ‹…› Если когда-то эти деньги были украдены у народа, надо отдать их напрямую этому самому народу»[172].
На Западе дело Ходорковского превращается в показательный пример отсутствия цивилизованных норм поведения и несоблюдения гражданских прав. Международные адвокаты Ходорковского совместно с его PR-агентством дорабатывают его имидж. К образу успешного капиталиста, покаявшегося в своих грехах, пользующегося заслуженным почётом на международной арене, добавляется образ искреннего борца за права человека, в сложнейших условиях в одиночку ведущего борьбу с жестоким и коррумпированным режимом.
Из бывшего главы концерна, который вовремя вывел часть состояния за рубеж и продал свои акции совладельцам концерна, лепят облегчённую версию Солженицына. Ходорковский из колонии регулярно раздает интервью газетам или сочиняет для западных СМИ философские статьи о состоянии страны. Он становится экспертом по вопросу, как следует измениться России. Так же, как в конце концов изменился он сам. Ходорковский объясняет, раздаёт советы, истолковывает актуальные политические тенденции и задаёт риторические вопросы. Он описывает свою незаслуженно тяжёлую долю и говорит, что был лишь жертвой обстоятельств. «Здесь во время переходного периода после распада Советского Союза царил закон джунглей. Никто не знал точно, какие законы ещё действовали. Я воспользовался этим, как и другие предприимчивые люди», – пишет он[173]. Однако российская оппозиция держится от него на расстоянии.
Столкновения адвокатов с российской юстицией резки и агрессивны, атакованные ими суды отвечают тем же. Команда Ходорковского подробно разбирает действительные или мнимые судебные нарушения и выдвигает громкое обвинение, что суд – не более чем повторение показательных процессов сталинской эпохи. Западные корреспонденты охотно включаются в борьбу за права человека в России.
Стратегия пиарщиков, апеллирующих к политической корректности Запада, оказывается успешной. «Amnesty International», несмотря на бурные внутренние дебаты, объявляет Ходорковского политзаключённым. Добиться этого стоило «длительной борьбы», вспоминает Юрий Шмидт, один из адвокатов, убеждённо защищавших Ходорковского, во время нашей беседы в его офисе, «но у нас получилось». Петербургский адвокат специализируется на защите прав человека и знаком с юристом Путиным ещё с тех времён, когда тот был заместителем мэра. Уже тогда Шмидт был его противником. Благодаря признанию «Amnesty International», Ходорковскому оказывается всё больше поддержки во всём мире, в том числе и в Германии. Например, депутат партии «зелёных» Мари-Луизе Бек включает московский процесс в список главных задач своей политической работы на ближайшие годы, регулярно летает в Москву и общается с собравшимися представителями немецкой и иностранной прессы. Она неизменно и неутомимо бичует любую несправедливость вместе со своим мужем Ральфом Фюксом, главой фонда Генриха Бёлля, эффектно дополняющим эту кампанию благодаря своей должности[174]. Такие политики, как Ангела Меркель или Барак Обама, тоже делают замечания о «предвзятости» российских судов и публично взывают к российскому президенту с просьбой освободить бывшего олигарха.
