Путин: Логика власти - [53]
У Ходорковского всё меньше и меньше времени. В феврале 2003 года дело доходит до публичного столкновения между ним и президентом, которое показывают по телевидению. Он обвиняет менеджеров государственных нефтяных компаний в коррупции, а Владимир Путин в ответ на это спрашивает его, платит ли он налоги. В Москве прокуратура ведёт следствие против сотрудников ЮКОСа по делу о присвоении чужой собственности и убийстве. Одного из сотрудников, приближённых к Ходорковскому, арестовывают[165]. Посол США в Москве несколько недель спустя в конфиденциальном сообщении в Государственный департамент пишет, что таким образом главу концерна предупредили, чтобы он не лез в политику и прекратил поддерживать оппозицию крупными денежными дотациями с целью проталкивания или блокировки законов в парламенте. Однако посол сразу же резюмирует: «Большинство политических экспертов считают, что ЮКОС и Кремль спустят конфликт на тормозах и урегулируют свои разногласия конфиденциально»[166].
Владимир Путин не прочь договориться с Джорджем Бушем-младшим о более интенсивном сотрудничестве в сфере энергетики. Он видит в этом определённые преимущества, хотя бы из‑за технологических ноу-хау американцев и перспективы снизить стоимость разработки российских нефтегазовых месторождений. Президенты уже несколько раз встречались и прониклись друг к другу определённой симпатией. Теракты 11 сентября 2001 года привели не только к некоторому сближению двух стран на официальном уровне, но и к укреплению отношений между главами двух государств. Владимир Путин с женой спустя месяц посетили Джорджа и Лору Буш на их ранчо в Кроуфорде, штат Техас, поужинали вместе с ними и пообщались. В будущем они собираются, как гласит осторожная официальная формулировка, сотрудничать теснее[167]. С этого момента президенты поддерживают регулярный контакт.
В одну из сентябрьских пятниц 2003 года глава Нью-Йоркской биржи в окружении двадцати других лидеров американской экономики принимает гостя в здании по адресу Уолл-стрит, 11. Один из присутствующих ждёт его с особым нетерпением. Ли Рэймонд, председатель совета директоров «ExxonMobil» и хороший приятель вице-президента США Дика Чейни, договорился о встрече с Владимиром Путиным, чтобы обсудить с ним запланированную покупку ЮКОСа. С Михаилом Ходорковским он уже беседовал, и стороны достигли принципиального согласия. Теперь он хочет подстраховаться, обсудив сделку с главой Кремля[168].
Для президента России деловая встреча на Уолл-стрит – второе важное мероприятие в эти выходные, и оба, по сути, связаны с представлениями Владимира Путина о российском обществе и о его будущем. Мы уже описывали его нью-йоркскую встречу с представителями РПЦЗ для форсирования процесса воссоединения Русской православной церкви с отколовшейся частью, окормляющей диаспору. Встреча в квартале финансистов на Манхэттене, в паре метров от зияющей раны на месте башен-близнецов, тоже касается решения, принципиального для России после распада СССР и последующей приватизации экономики. Какую долю ему стоит выделить транснациональным корпорациям по влиянию на российские сырьевые ресурсы, имеющие ключевое значение для дальнейшего экономического развития страны? Оценивая катастрофу прошедших лет, он понял: без законов рыночной экономики Россия не восстановится. Но для защиты интересов страны ему нужны правила, дающие ему возможность влиять на развитие событий в пределах рыночной экономики.
Ли Рэймонд – представитель жёсткой культуры переговоров, принятой в мире главных нефтяных гигантов. В своих покупках «ExxonMobil» руководствуется старым, испытанным принципом отрасли: либо всё, либо ничего. Условия приобретения, которые председатель совета директоров излагает Путину в беседе наедине в одной из переговорных комнат Нью-Йоркской биржи, поставлены жёстко и не подлежат обсуждению. Согласно предложению Ли Рэймонда, нефтяной гигант должен получить 51 % акций ЮКОСа, то есть контрольный пакет. «А что делать с оставшимися 49 процентами, можете решать сами. Например, будет ли правительство тоже приобретать долю или всё будет распродано на бирже», – объясняет менеджер российскому президенту обходительным тоном, как будто эти 49 процентов – особая любезность его концерна. Теперь от президента требуется лишь сообщить ему, может ли «ExxonMobil» приобрести эти 51 %, говорит Рэймонд, в противном случае о сделке можно забыть[169].
Путин переспрашивает: значит ли это, что ему в таком случае придётся спрашивать Ли Рэймонда, где, когда и как ЮКОСу инвестировать и работать в России, и менеджер, широко улыбаясь, отвечает: «Да». Именно поэтому его предприятие и стремится получить контрольный пакет, объясняет он, и в этом нет ничего страшного, ведь «ExxonMobil» уже работает по такому методу во многих других странах мира. Тогда он не сможет принять решение сегодня, сухо отвечает президент. Глава концерна демонстрирует полное понимание. В конце концов, говорит он, такие вопросы нельзя решать на скорую руку. Президенту наверняка нужно обсудить этот вопрос, и никто не ставит ему в вину, что он хочет посоветоваться со своими людьми, говорит менеджер. По итогам беседы представитель высшего руководства «ExxonMobil» излучает оптимизм и уверен, что сделка состоится. Он в корне ошибается. Пройдут годы, прежде чем «ExxonMobil» снова сможет выйти на российский рынок
