Пути и перепутья - [142]

Вот и знакомый дом, который еще в начале войны занял Тарьен с мамой и сестренкой: в ведомстве Флавиуса ему сделали документы и предложили заселиться. Нужно было, чтобы дом, полный технических и магических изобретений, не оставался пустым. Пустым он и не был: к Тарьену тут же подселились другие артисты и даже пока не признанный драматург Юст. И, по рассказам Ольги, здесь все время кто-то гостил.

Постучав в дверь и не дождавшись ответа, Кантор, недолго думая, открыл дверь ключом. «М-да, — подумал он, входя, — будет Терезе работа». Вокруг валялись разбросанные вещи, и картина получалась примерно такая же, как описывала Ольга, разве что тролля не было. Гостиная была заполнена народом. Один Бандерас спал в кресле, другой — на диване, нежно прижав к себе трубу. Их приятель, который играл друга главного героя в «Юности волшебника», уснул прямо за столом, еще парочка оркестрантов — на полу.

Из кухни высунулся Юст с серебряной вилкой в руке.

— Да живой я, живой, — засмеялся Кантор. — Лукас вам не рассказывал? А Карлос?

— Нет.

«Вот молодцы, вот умницы», — подумал Кантор.

— Да я не из-за этого, — почему-то очень активно стал возражать Юст. — Мы тут завтракать собрались.

— Диего вернулся! — обрадовался вошедший в гостиную Тарьен. — Эй, Альберт, проснись, помнишь, что ты вчера говорил?

Тот открыл немного окосевшие глаза.

— О, маэстро Диего! — прочухался он. — Значит, мы теперь можем спектакль возобновить!

— А как Ольга? — спохватился Тарьен.

— Ольга в порядке, — радостно заулыбался Кантор, — три дня назад она родила дочку. Привет вам передает.

— Поздравляем! — наперебой заговорили все. — Надо отметить!

«Интересно, а что они вчера отмечали?» — подумал Кантор.

— Говорят, что королю вернули все права и сняли все обвинения, — вспомнил Тарьен, — и об этом свидетельствовали король Орландо и король гномов?

— Верно, — серьезно кивнул Кантор. — Король Шеллар — настоящий герой, и я могу это подтвердить. Он здесь всю весну продержался, вредя Ордену и Повелителю. А потом его схватили и отправили на Каппу, в тот мир, откуда на нас напали.

— А ты тоже на этой самой Каппе побывал? — поинтересовался Юст. — Как там?

— Хреново, — кратко ответил Кантор, — но там есть разные места и разные люди, в том числе и маги, которые сначала нам очень сильно навредили, а потом и помогли.

— Из этого можно сделать отличную пьесу, а то и не одну, — воодушевился Юст.

— Вечером, если будет время, приду и расскажу подробнее, — серьезно сказал Кантор.

— Приходи, надо же обмыть рождение твоей дочки! — еще более воодушевился Юст, — Кстати, как ее зовут?

— Еще не придумали, — нахмурился Кантор.

Мама Тарьена, спустившаяся сверху на шум, стала расспрашивать, сколько малышка весит, много ли у Ольги молока и о других радостях материнства.

«Женщины!» — подумал Кантор, но с удовольствием ответил ей.

— Да, вам привет от Жака, он просил, чтобы вы не спешили снимать квартиру и пожили пока тут. Кстати, Жак с Терезой недавно поженились, так что мы еще и это отпразднуем.

— Скорей бы вернулась магия, — вздохнула мама Тарьена, — сразу стало бы легче жить. И вечные ящики не работают, и керосиновые лампы надоели уже.

— Всему свое время, — осторожно ответил Кантор и спросил, чтобы уйти от темы: — А что, керосин сильно подорожал?

— Сильно, — вздохнула женщина, а Тарьен добавил:

— В театре с керосиновым освещением очень неудобно.

— Я как раз в театр сейчас и собираюсь, — обрадовался смене темы Кантор. — Карлос там? Как он?

— За Карлосом присматриваем. Один раз он таки сорвался. Но по большей части держится хорошо.

Не забыв захватить из кабинета Жака его приспособления и снова закрыть его на код, Кантор, наконец, выбрался из гостеприимного дома и зашел в музыкальный магазин, чтобы купить новую гитару. Теперь можно заняться любимым делом. Пробуя дерево и струны, Кантор словно услышал музыку, аккорды, которые буквально просились сыграть их. Но сначала надо было заняться настройкой и записать ноты. Он улыбнулся и направился к театру.

Театр, стоящий на углу Трех кистей и Карнавальной, ничуть не изменился за семь с лишним лун, прошедших после его триумфа. А почти год назад он тоже оказался здесь с гитарой, еще не осознавая, что тут найдет свою судьбу и вернется на свой путь. Хорошо снова почувствовать себя бардом — после того, как он был то воином, то магом. Но путь мага все же не для него. А вот путь барда — то, что нужно.

Кантор вошел в театр с черного хода, через который когда-то убегал и где его потом ожидали поклонники, намеревавшиеся порвать на лоскутки на память. За дверью кабинета Лукаса явно никого не было, а вот в кабинете Карлоса слышались голоса.

— Маэстро Карлос, с одним спектаклем в неделю мы вряд ли справимся с бюджетом, однако можно надеяться, что скоро вернутся и маэстрина Ольга, и маэстро Диего. Вы же знаете, что произошло.

— Возможно, и поэтому надо созывать людей. Сходи-ка к мадам Бежар, узнай, как ее здоровье, и выясни, что там с нашим дирижером.

Кантор больше не слушал и постучал в дверь. Собеседники, казалось, не удивились.

— Здравствуй, Диего, — улыбнулся Карлос, — рад видеть тебя наяву. Мы тебя ждали в ближайшие дни. Тебя видели на дворянском собрании, и потому мы уже знали, что ты уцелел во время штурма. А как Ольга? Вижу, ты улыбаешься, значит, все хорошо? Уже можно поздравить?