Пути и перепутья - [140]

— С дороги! — рявкнул ему в лицо мечник. — А, это ты. Не вовремя ты, Вернон.

— Геральт? Что происходит?..

— Извини!

Геральт махнул свободной от меча рукой, и Роше будто прилип к месту. Но не он один; разноцветный дым заверещал, закружился, как накрытая стаканом оса, и сполз на площадку небольшой тучкой. В середке тучки виднелась перекошенная от бессильного гнева уродливая детская рожица.

— Это ифрит, точнее, ифритик. Вредный, аж жуть, — пояснил Геральт. — Постоишь тут пару минут, Роше? Я скоро вернусь.

«Как будто у меня есть выбор!» — мысленно огрызнулся Роше, но вслух почему-то сказал:

— Дом вот-вот рухнет, а там кошка на раскаленной крыше. То есть на трубе.

Геральт взглянул на него, как штабной лекарь на ежеквартальном осмотре.

— Кошку я заберу, — сухо произнес он, — а дом сейчас потушат. Слышишь — качают воду. Так, я мигом. Только с ифритом не разговаривай! Ни в коем случае!

Перепрыгивая через три ступеньки, Геральт исчез в комнатах полыхающего второго этажа. Скованный магией по рукам и ногам, Роше слушал, как в стены и стропила бьют струи из шланга, как еще громче кричат снаружи люди. Наверное, увидели ведьмака на крыше.

Внизу, у сапога, что-то зашевелилось. Роше опустил глаза.

— Дяденька, — прогнусавил ифрит скрипучим голоском, — желаньице загадать не хошь?

— Нет, — помня о предостережении, отрезал Вернон.

— А три? Три желаньица? Все исполню, мамой клянусь! Хошь княжну в жены? А злата-серебра без меры? А башку короля Радовида на блюде?

Роше стиснул зубы, мудро рассудив, что отказ также может быть воспринят как изъявление воли. Огненно-дымная гнида пожевала губами, сморщилась и принялась тоненько, противно ныть. Роше строго зыркнул на нее. Гнида заныла в более низкой тональности.

— Ну загада-ай, ну хоть одно-о, ну пожа-алуйста! Последний шансик даю, а то щас дрянь эта змееглазая воротится, и…

— Ладно! — воскликнул Роше, которому уже осточертело стоять тут навытяжку. — Желаю счастья всем, каждому, даром! Доволен?

Ифрит выпучил буркалы, надул алые щеки. Сдерживающие их обоих глифы взорвались. Посыпались балки. Вода хлестнула в окна, скрещивая бурные потоки. На лестнице, держа за шкирку спасенную тварь, застыл ведьмак.

* * *

Роше очнулся на брусчатке набережной, в толпе народа. Первое, что он увидел над расплывчатым облаком голов, шляп, чепцов и касок, была вывеска: «Кошкин дом». И флюгер — золотого под солнцем кота над новенькой черепичной крышей. Пахло сиренью, ватрушками и леденцами.

— Мой герой! — Бьянка в нарядном платье склонилась над ним, плача и улыбаясь. — Я согласна, милый! Согласна выйти за тебя замуж!

Они поцеловались. Народ кричал «виват», бросая в воздух каски и чепчики.

Каждая богадельня, больница и сиротский приют в Северных королевствах были засыпаны свалившейся буквально с неба гуманитарной помощью — такой обильной, что на сей раз ничего не было украдено и попилено.

У эльфов в горах в трехкратном объеме выросло все, что они посадили и посеяли, и эльфы прекратили свои набеги.

Император Эмгыр вар Эмрейс развернул войска. Войска шли домой, распевая песни и оставляя за собой сказочно благодатные земли.

Король Радовид V Свирепый на радостях отменил гонения на чародеев, чародеек и нелюдей.

И так далее, и тому подобное.

* * *

— Йен…

— Тс-с-с, пускай поспит еще немного. Он очень хороший человек, Геральт. Лучше нас с тобой.

— Нужно сматываться, пока стражники не пронюхали про ифрита. Которого ты упустила, а меня заставила ловить.

— Не брюзжи…

— Ифрит-затейник, это ж кому рассказать! Намазался твоей гламарией и полетел в бордель! Вуайерист хренов…

— Не кричи, разбудишь…

— Да не волнуйся ты, Бьянка за ним присмотрит. Скорее, Йен! Ох, опять портал?..

— Да, опять. Не спорь, снаружи целая толпа. Кроме того, я не сяду в седло в кружевном платье за сто тридцать крон.

Роше разлепил веки. На груди у него спала взъерошенная кошка, рядом, положив руки под щеку, дремала Бьянка в испачканной копотью одежде. В комнате витал запах гари, а еще аромат сирени и… крыжовника, точно. В этом не могло быть никаких сомнений, как и в том, что на встречу с господами Дийкстрой и Талером он уже опоздал.

Но отчего-то эта истина не слишком огорчила Вернона Роше.

Миры Панкеевой («Хроники странного королевства»)

Lake62 Перед победой

fandom Miry Pankeevoj 2016

— Так, и передашь Шеллару, что гномы усиленно расковыривают пенобетон, которым была залита Т-кабина в порту. Там-то гостей, естественно, не будет, но в городе замечены подозрительные личности, похоже, с Альфы. Мы следим за тем, чтобы они не наткнулись на заработавшие нестабильные артефакты. А то еще сообразят, что магия частично вернулась. Мэтр Алехандро успел тут наработать за несколько лун. Правда, большинство его артефактов — стабильные и находятся во дворце, но лучше перестраховаться. А в Даэн-Риссе он прожил много лет, так что присмотрите там непременно.

Кантор кивнул Амарго и проснулся от плача ребенка. Рядом сонно зашевелилась Ольга.

— Дай я поднимусь, ты лежи, — сказал он.

— Уже скоро ее кормить, — отозвалась Ольга.

— Вот пока и полежи, а мне все равно вставать, — ответил он.

…Малышка быстро уснула снова. Кантор подумал, что хочется скорее покинуть дворец, снять большую квартиру или лучше купить дом, вернуться к нормальной жизни, к театру, и больше времени проводить вместе. С другой стороны, хорошо, что Ольга с ребенком сейчас во дворце и за ними есть кому присматривать — ведь прошло только три дня, как она родила. Он еще раз посмотрел на спящую дочку и стал собираться: пора было отправляться с докладом к Шеллару.