Пути и маски - [82]
Крик тянулся, пока хватало воздуха в лёгких, далёкий от песен майтэ и даже от бессмысленных птичьих звуков, по-звериному отчаянный. Тааль не слышала его, но ей почему-то казалось, что именно таким он должен быть: настолько она испугалась. Так же было, когда в тёплом, уютном гнезде, в окружении материнского пуха ей мерещились блестящие желтизной глаза и далёкий вой.
Устав кричать, Тааль поняла, что звать некого, но зато и темнота вокруг не абсолютна. Зрение медленно пропускало какие-то новые, странные формы: тени валунов, замшелых стен, свисающих с потолка каменных сосулек. Тааль вспомнила, как отец рассказывал ей о них — «слезах скал», что растут в пещерах. Вблизи они, впрочем, напоминали совсем не слёзы, а застывшие потёки малоприятной жижы.
— Где я? — вслух спросила Тааль и вздрогнула — таким оглушающим показался собственный голос после многодневной тишины. — Здесь есть кто-нибудь?…
Никто не отозвался. И Турий, и Гаудрун куда-то пропали, чему Тааль даже малодушно порадовалась: может, они всё-таки решили оставить её, покалеченную неизвестным колдовством, и отправились дальше?… Ей не хотелось, чтобы они оказались в этом тёмном, холодном месте в толще каких-нибудь скал — пусть идут по земле: Турию нужен простор, чтобы бегать, а Гаудрун — чтобы летать…
Но тут другая мысль остановила её. В холодном месте? Значит, она снова чувствует холод?…
Открытие наполнило Тааль облегчением и щекочущей радостью. Ей холодно! Она чувствует собственное тело — маленькое и неказистое, но живое!..
Она расправила затёкшие крылья, напрягла лапы и осторожно оттолкнулась от каменного выступа, на котором сидела. Не веря своему счастью, сделала по пещере пару кругов; она снова может летать!.. Выхода отсюда не было видно, но откуда-то сверху падал слабый синеватый свет. Со всех сторон громоздились серые камни, пол засыпала каменная крошка — бесприютное место, где много дней и ночей не было живого дыхания. Тааль расслышала негромкое журчание воды и полетела на звук, по-прежнему опьянённая холодом; наверное, никто из теплолюбивых майтэ ещё не радовался ему.
В другом, более затенённом краю пещеры она обнаружила бьющий из стены родник и, подлетев, приникла к нему. Надежда была такой сильной, что на миг Тааль стало ещё страшнее: кто сказал, что она должна сбыться, что это не видение или очередной непонятный сон?… А очнётся она снова слепой и глухой, грубо вырванной из своего же тела…
Но вода оказалась, как ей и положено, обжигающе-холодной, чистой и свежей. Тааль почувствовала её — и впервые за многие дни напилась с наслаждением. Может быть, пещера — это не так уж плохо? По крайней мере, здесь нет грифов и кровожадных лисиц, которые превращаются невесть в кого…
— Вот и свиделись, Тааль-Шийи.
Голосок доносился прямо из ключа и был подозрительно знакомым. Тааль отпрянула, начиная догадываться… Синий свет, будто по чьей-то просьбе, усилился, и вода забурлила, набухла, обернувшись сначала большой круглой головой, а потом — пухлым тельцем, прозрачными ручками и ножками.
Эоле помахал ей — безмятежно, точно отдыхал дома — и, зачерпнув полную горсть воды, что-то из неё вылепил. К удивлению Тааль, жидкость не потеряла форму, а затянулась такой же плёнкой, как «кожа» Эоле, и стала чем-то вроде неправильного шара или шишки-переростка.
— Хочешь попробовать? Очень вкусно, — и атури, скрестив в воздухе ножки, преспокойно впился в воду прозрачными зубками. Тааль видела, как ломтик сгустившейся воды упал духу в живот и слился с ним.
— Я думала, что атури не едят…
Эоле, казалось, обиделся.
— Да когда уже ты перестанешь считать стихийных духов какими-то ущербными?… И говорить я с тобой не должен, и есть, а можно и вообще не существовать… Так, что ли?
— Нет, — смутилась Тааль, хотя стоило признаться себе: не существуй Эоле, сейчас у неё было бы куда меньше проблем. Когда она временами вспоминала свой ночной разговор со старым Фаураном у ручья в рощице, то не могла поручиться, что это не было (как и всё последующее) делом рук водяного младенца. — Не так. Извини меня, пожалуйста.
— Ну вот, теперь извиняться начнёшь… Я-то думал, ты поумнела за время странствий, ан нет — всё та же глупая птица! Держи-ка.
Тааль с опаской приоткрыла клюв и откусила кусочек воды. На вкус это, однако, была не совсем вода — нечто мягкое, сладкое и упоительно согревающее. Похоже на соты с диким мёдом, которым птенцам в гнездовье позволяли лакомиться на праздниках, но не такое до першения резкое.
— Что это такое?…
— Двуногие на востоке — те, что когда-то уплыли за океан — выпекают это из зёрен, — надув от важности щёки, пояснил Эоле. — Называют хлебом, или лепёшками, или пирогом. Не всем же червями питаться, как майтэ.
«Хлеб, лепёшки, пирог»… Красивые, чужие слова звучали как заклинание. Замечтавшись, Тааль решила не вступать снова в бесполезный спор о червях, которых майтэ не очень-то жалуют в качестве пищи…
— Значит, они всегда едят это?… Счастливые… Эоле, где мы?
— Ну, тебе лучше знать, — водяной ребёнок расправился с лакомством и, вытянув ножки, поболтал ими в ручье. — Это я появился там, где ты, а не наоборот. Ты ведь позвала меня.
История одного из множества миров, затерянных на просторах Мироздания — и затерянного в этом мире человека. История его дара (или проклятия?), любви и ненависти, стойкости и страхов. Путь одного — или путь целой эпохи? Решать судьбе...
Продолжение цикла «Хроники Обетованного». Сколько выпало карт и сошлось путей до того, как родился Меидир-прорицатель?… Обречённые на гибель королевства — и хаос, ненароком впущенный в мир. Остаётся надеяться лишь на извечную магию зеркал, но в такую эпоху лжёт даже собственное отражение… Первая часть трилогии об Альене Тоури, события происходят за несколько веков до описанных в «Прорицателе».
Продолжение цикла «Хроники Обетованного», заключительная часть трилогии о Повелителе Хаоса — Альене Тоури.
Продолжение цикла «Хроники Обетованного». Всевластие Хаоса больше не грозит Обетованному, и тёмные времена закончились… Закончились ли? Великая война продолжается. Королевство Ти’арг, захваченное северными воинами, готово сражаться за свою свободу. Драконы, кентавры и боуги с таинственных западных земель не собираются подчиняться людям… А Уна Тоури, дочь Повелителя Хаоса, не собирается подчиняться судьбе. Но, чтобы выжить в настоящем, ей предстоит погрузиться в прошлое. Что же скрывают осиновые прутья замка Кинбралан? ПРИМЕЧАНИЕ: прямое продолжение трилогии об Альене Тоури.
Сказки старого зоопарка, печальные и веселые истории его обитателей, воспитанников, работников и гостей.
Страшные сказки собрали в себе всех теневых героев Викторианской эпохи: оборотни и вампиры, ведьмы и сатанисты, Виктор Франкенштейн и его дети, а еще бессмертный и юный герой Оскара Уайльда. Однако задолго до него жил еще один бессмертный богач, который не появился в истории. Или же появился?
Парень из клуба был достаточно необычным. Красив, но давно не сопляк. Умён, но до грубого неприветлив. Неподходящие вещи и отсутствие косметики никак не вписывались в обстановку закрытого клуба… и всё же здесь он был своим. Альф игнорировал, попивая свои разноцветные коктейли, но со мной ушёл на пятой минуте разговора. Шлюха? Клофелинщик? Наркоман? Не первое, не второе и не третье.18+.
От рассвета времени история человеческого рода была предрешена. Побеждает сильнейший. Выживает хитрый. Суров мир, взращенный на подобном порядке. Другого не будет. Здесь странствуют рыцари, чье благородство умещается на гербе. Здесь нет места шепчущим заклятья седобородым магам. Здесь живут другие, свыкшиеся с мыслью, что мощь рудной магии обманчива. Что ее подлинная сила, скрытая за восторженностью масс и престижем благородного дома, в умении приспособиться. Здесь высокие лорды, играют в собственные игры, между делом решая судьбу королевства.
Мир молодого мага рушится в одно мгновение. Он становится изгоем, угрозой и проклятием для своего мира. Древний артефакт переносит его в другой мир. Туда, где он может обрести себя. Понять для чего он родился и решить кем ему быть.
Доктор психомагических наук Элизабет Морэй и не подозревала, какие негативные последствия может иметь согласие на участие в проекте «Сота Альянса» — первой в истории эльфийско-человеческих отношений дипломатической миссии беспрецедентно высокого уровня. Получив предложение влиться в состав эльфийской делегации в качестве эмиссара-чародея, Элизабет планировала не только сколотить приличную карьеру и облагородить свою репутацию почестями и всеобщим признанием, но и обеспечить достойное будущее для своей ученицы и приёмной дочери.Однако реальность оказалась беспощадна к новоиспечённому эмиссару-чародею: в человеческой империи на эльфийских дипломатов объявляется негласная охота, в которую включаются не только продажные СМИ, фанатичные религиозные радикалы и самые опасные наёмные убийцы империи, но и тайные агенты демонической нежити.