Пути и маски - [81]
Турий сбил палкой какой-то огромный орех, проделал в нём дырочку и выскоблил мякоть — в нём они хранили воду, которую отныне следовало беречь. Вода, сладковатая и мутная от песка и ила, почти всегда доставалась Тааль, которая обычно не успевала благодарить: слишком поздно это до неё доходило.
Дорога Драконов из заросшей тропы стала широкой и вымощенной — белыми, жёлтыми, розоватыми плитами. Когда-то они, видимо, были аккуратно пригнаны друг к другу и отшлифованы, но теперь выцвели, края их откалывались, а щели зарастали мхом. Вдоль Дороги иногда встречались остатки каменных столбов — Турий жестами объяснил Тааль, что так тэверли отмечали расстояния. На столбах, увитых сухими остовами растений, Тааль различала стёршиеся фигуры — лица, орнаменты, крылья. Наверное, раньше, когда Дорогу не захватил Лес, она была весьма величественна. Однако и это уже не трогало Тааль так, как прежде: её разум бился в клетке плоти, с которой играло неведомо что, и жалко цеплялся за жизнь.
Временами Дорога раздваивалась или делала неожиданные повороты. В другие дни — или, чаще, в ночи, когда скрывались его любимые орентиры-созвездия, — Турий сам вдруг останавливался и потерянно озирался, забыв нужное направление. Кентавр запускал руку в жёсткие светлые волосы на затылке, а Гаудрун вилась рядом и ворчала (Тааль ни трели не слышала, но легко могла догадаться, что она именно ворчит).
В конце концов Турий либо сам вспоминал, в какой стороне лежит Пустыня, либо из Леса (резко и бесшумно, будто из-под земли) прибегал кто-нибудь из племени разноцветных лис. Двуликие больше не показывались им в двуного-бесшёрстном обличье — щеголяли, точно хвастаясь, мягкой поступью, чуткими острыми ушами и роскошным хвостом немыслимого оттенка. Несколько раз Тааль видела ту самую фиолетовую лисицу, сына которой спасла от грифов: стремясь выразить благодарность, она указывала им дорогу, но никогда не приближалась и не пыталась заговорить.
Тааль догадывалась, что старая лисица увела своё племя с того опасного места, и теперь Двуликие-лисы тоже движутся дальше на юг, только своими путями. Ей хотелось поделиться этим с Турием, но не хватало сил и слов. Хотя кентавр, проявляя неожиданное упрямство, зачем-то с ней разговаривал — будто не желал признавать, что Тааль оглохла. И, несмотря на всё прочее, гладил её по перьям, отбирал съедобные зёрнышки, мельчил в кашицу кусочки коры — в гнездовье Тааль так кормили больных птенцов. Это смущало и трогало.
Не слыша, она слушала его истории о прежних эпохах, о неведомых созданиях, живших здесь, на юге, о кентаврах, стихийных духах-атури и тэверли. Смотрела, ни слова не понимая, как шевелятся его губы. Иногда Турий рисовал что-нибудь палочкой на земле или царапал на камнях — непонятно ради чего портил лезвие единственного ножа, который сам же смастерил из чьего-то подобранного клыка. Вырезания складывались в десятки причудливых контуров. Тааль смотрела на фигурки забавных маленьких созданий с острыми ушами и девушек, чьи тела кончались рыбьим хвостом (по крайней мере, сверху они выглядели, как женщины-кентавры, только с длинными волнами вместо волос). Она никогда не встречала ни тех, ни других — но, видимо, Турий пытался донести до неё, что все они живут здесь, на материке. Может быть, за пределами Леса.
Тааль никогда не задумывалась о том, сколько же всего за пределами Леса. А сейчас мысли об этом вызывали страх перед новой болью: какое чувство обострится и пропадёт следующим, кто затеял с ней эту странную игру? Неужели тауриллиан?…
В какой-то момент Тааль пришло в голову, что она умирает. Эта мысль, такая простая и естественная (ей с детства внушали, что все майтэ уходят, освобождая дорогу новым поколениям — в те края, где ветер вольнее и нет ночных хищников), почему-то не укладывалась в сознании. Всё, что она знает, умеет, любит, все воспоминания, все жадные поиски — всё уйдёт, а останутся каменные скорпионы и грифы, и Гаудрун, ищущая Биира? А Турий будет всё так же смотреть на звёзды и вздрагивать по ночам, думая о разбежавшемся садалаке, с которым привык жить в единстве, точно пчела в рою?…
Вместо того, чтобы принять это, как положено — принять и, может, начать обдумывать Последнюю Песнь, — Тааль с тревогой наблюдала обиду, растущую где-то внутри. Обида клубилась, как тучи, спирала грудь, и не с кем было поделиться ею, и невысказанные упрёки терялись за очередным глотком кашицы, безвкусной, будто вода.
Так продолжалось, пока Тааль не потеряла и последнее, что осталось, — зрение. Она проснулась на ветке — если то мутное полузабытье, в которое она по привычке погружалась с закатом, можно называть сном. Но ветки под лапами не было — даже как зрительного образа, лишённого шероховатости с древесным запахом и оттого далёкого. Не было вообще.
Вокруг висела тьма — плотная и густая. Безмолвная. Равнодушная. Не было в ней ни жарко, ни холодно, ни тихо, ни громко — просто никак. Ни Пустыней она не была, ни, тем более, Лесом. Тааль точно попала в глубину грифовых зрачков — туда, где нет ничего, кроме смерти и одиночества.
И тогда, впервые не выдержав, она закричала.
История одного из множества миров, затерянных на просторах Мироздания — и затерянного в этом мире человека. История его дара (или проклятия?), любви и ненависти, стойкости и страхов. Путь одного — или путь целой эпохи? Решать судьбе...
Продолжение цикла «Хроники Обетованного». Сколько выпало карт и сошлось путей до того, как родился Меидир-прорицатель?… Обречённые на гибель королевства — и хаос, ненароком впущенный в мир. Остаётся надеяться лишь на извечную магию зеркал, но в такую эпоху лжёт даже собственное отражение… Первая часть трилогии об Альене Тоури, события происходят за несколько веков до описанных в «Прорицателе».
Продолжение цикла «Хроники Обетованного», заключительная часть трилогии о Повелителе Хаоса — Альене Тоури.
Продолжение цикла «Хроники Обетованного». Всевластие Хаоса больше не грозит Обетованному, и тёмные времена закончились… Закончились ли? Великая война продолжается. Королевство Ти’арг, захваченное северными воинами, готово сражаться за свою свободу. Драконы, кентавры и боуги с таинственных западных земель не собираются подчиняться людям… А Уна Тоури, дочь Повелителя Хаоса, не собирается подчиняться судьбе. Но, чтобы выжить в настоящем, ей предстоит погрузиться в прошлое. Что же скрывают осиновые прутья замка Кинбралан? ПРИМЕЧАНИЕ: прямое продолжение трилогии об Альене Тоури.
Сказки старого зоопарка, печальные и веселые истории его обитателей, воспитанников, работников и гостей.
Страшные сказки собрали в себе всех теневых героев Викторианской эпохи: оборотни и вампиры, ведьмы и сатанисты, Виктор Франкенштейн и его дети, а еще бессмертный и юный герой Оскара Уайльда. Однако задолго до него жил еще один бессмертный богач, который не появился в истории. Или же появился?
Парень из клуба был достаточно необычным. Красив, но давно не сопляк. Умён, но до грубого неприветлив. Неподходящие вещи и отсутствие косметики никак не вписывались в обстановку закрытого клуба… и всё же здесь он был своим. Альф игнорировал, попивая свои разноцветные коктейли, но со мной ушёл на пятой минуте разговора. Шлюха? Клофелинщик? Наркоман? Не первое, не второе и не третье.18+.
От рассвета времени история человеческого рода была предрешена. Побеждает сильнейший. Выживает хитрый. Суров мир, взращенный на подобном порядке. Другого не будет. Здесь странствуют рыцари, чье благородство умещается на гербе. Здесь нет места шепчущим заклятья седобородым магам. Здесь живут другие, свыкшиеся с мыслью, что мощь рудной магии обманчива. Что ее подлинная сила, скрытая за восторженностью масс и престижем благородного дома, в умении приспособиться. Здесь высокие лорды, играют в собственные игры, между делом решая судьбу королевства.
Мир молодого мага рушится в одно мгновение. Он становится изгоем, угрозой и проклятием для своего мира. Древний артефакт переносит его в другой мир. Туда, где он может обрести себя. Понять для чего он родился и решить кем ему быть.
Доктор психомагических наук Элизабет Морэй и не подозревала, какие негативные последствия может иметь согласие на участие в проекте «Сота Альянса» — первой в истории эльфийско-человеческих отношений дипломатической миссии беспрецедентно высокого уровня. Получив предложение влиться в состав эльфийской делегации в качестве эмиссара-чародея, Элизабет планировала не только сколотить приличную карьеру и облагородить свою репутацию почестями и всеобщим признанием, но и обеспечить достойное будущее для своей ученицы и приёмной дочери.Однако реальность оказалась беспощадна к новоиспечённому эмиссару-чародею: в человеческой империи на эльфийских дипломатов объявляется негласная охота, в которую включаются не только продажные СМИ, фанатичные религиозные радикалы и самые опасные наёмные убийцы империи, но и тайные агенты демонической нежити.