Пути и маски - [143]

Сен-Ти-Йи громко выдохнула, не скрывая злого торжества.

Альен опустил голову. Все мысли и просчёты как-то разом выветрились… Главное — скрыть разочарование. Он был разочарован в короле, как в вождях агхов или в Море Тоури. Или в Старых горах, чья красота оказалась гнетущей.

Наверное, в тауриллиан нельзя так разочароваться.

— Я уважаю Ваш выбор, Ваше величество. Есть ли у меня право на последнюю просьбу?

— Это зависит от просьбы.

— Я хотел бы поговорить с Сен-Ти-Йи наедине.

* * *

По крайней мере раз семь Ривэну казалось, что он заблудился. Порт Гюлеи был застроен бестолково, как лабиринт; и Энтор, и Хаэдран показались ему теперь образцами упорядоченности. Необъятный базар перетекал в череду грязных переулочков и тупиков, а потом продолжался в самом порту: крикливые миншийцы раскладывали товар прямо у сходен. Ривэн не знал, разрешено ли здесь это — видимо, запрещать уже отчаялись… Глаза и уши отчаянно уставали от непрерывной говорильни на разных языках. Каждый прямой угол или знакомое, логичное сочетание цветов были недолгим отдыхом.

Однако миншийцы прекрасно ориентировались в мешанине из пёстрых тканей, посуды, специй и ящиков с фруктами. Трижды за то время, что Ривэн провёл в порту, прибыли дорелийские и феорнские корабли, гружённые воском, зерном и мёдом. Значит, Дорелия торгует с Минши по-прежнему — может, лорд Заэру заключил союзнический договор, о котором давно мечтал… Тупая тоска охватила Ривэна при звуках родного языка, но беседовать с матросами не было времени.

Он должен разыскать Альена.

…Ривэн проснулся от головной боли и скорбной пустоты в желудке вскоре после того, как прилёг подремать. Альен и Бадвагур с таинственным видом куда-то ушли, старая Сен-Ти-Йи тоже пропала, хотя до этого посапывала с самым безмятежным лицом. Все так откровенно его проигнорировали, что Ривэн слегка обиделся, но довольно скоро прекратил это бессмысленное занятие.

Некоторое время посмотрев в потолок, он вспомнил, что Альен, кажется, собирался обратиться к Зелёной Шляпе. Интересно, каким образом — снова силой мысли?… Ох уж это колдовство, ничего предсказуемого… Ривэну это было не по душе. Уж лучше бы король выделил им какую-нибудь завалящую галеру.

Ривэн вздохнул и сложил руки на животе. Есть особая прелесть в том, чтобы приплыть на материк волшебства (как его там, Лэфлиенн?) в королевском корабле… Леди Синна оценила бы.

И тут Ривэна будто подбросило. Если Альен собрался поболтать с боуги, зачем ему понадобился Бадвагур? Наверняка для помощи или охраны. Он точно что-то задумал — можно вспомнить этот нарочито равнодушный тон за обедом, и довольно… А разве Ривэн был бы худшим охранником, чем гном? Да он же только и может, что вырезать свои статуэтки и читать нотации, когда нужно действовать!..

А ещё и эта зловещая карга куда-то исчезла… Может, Альен и её в итоге позвал с собой, бросив здесь одного Ривэна? Ради ветров Эакана, тогда это почти оскорбительно…

— Что ему проку в твоей оскорблённости? — прошептал Ривэн, обращаясь к душной комнатёнке. Пылинки кружились в солнечном луче, точно энторские дамы на балу. День уже разошёлся, а они нисколько не продвинулись в поисках… Кажется, это всё, что он делает в последнее время — лежит и ждёт, пока кто-нибудь (кто-нибудь, с нажимом повторил про себя Ривэн, думая о колкостях Альена и этой проклятой жилке, бьющейся у его виска) соизволит бросить ему приказ. Так пса приманивают костью. Позорище.

Можно подумать, это Бадвагур поправлял подушки и молился Льер на русалочьем корабле, когда кто-нибудь кричал от кошмаров. Можно подумать, Сен-Ти-Йи прикрывала кого-нибудь от подозрительных типов с ножами в толпе Гюлеи — кто-нибудь ведь слишком погружён в свои мысли, чтобы обращать внимание на такие мелочи…

Ждал он долго. По крайней мере, желудок не раз и не два принимался за пение, а хозяин ночлежки — за препирательства со своими жёнами. Бадвагур прав: у миншийского многожёнства больше недостатков, чем преимуществ… Наконец Ривэн не выдержал: зевнул до хруста в челюстях, встал и отправился искать всю компанию. Больше всего он боялся разминуться с Альеном так же, как с Линтьелем и леди Синной в Хаэдране.

Но так оно в итоге и получилось.

Ближе к вечеру озабоченность Ривэна сменилась страхом. На смеси дорелийского с корявым миншийским он пытался расспрашивать прохожих; потом обегал все места, где они побывали днём. Бесполезно. Лавка Ар-Лараха оказалась закрытой, сам он куда-то исчез… Неужели уже пошёл жаловаться?… Несколько раз Ривэну встречались закутанные в чёрное воины с кривыми саблями на поясах. Их устрашающие группки походили на стаи ворон — только слишком уж молчаливых.

У беготни был единственный плюс: Ривэн перекусил, причём неоднократно. Многие торговцы Гюлеи в тот день недосчитались орехов или изюма на прилавках… Одна из прожорливых обезьянок, жадно шарившихся в отбросах, цапнула его за палец, почуяв соперника. Ривэн вспомнил любимую мартышку Сен-Ти-Йи и поморщился. Эта мелочь напрочь испортила ему настроение.

Альен. Тёмные синяки под глазами Альена, нервные пальцы Альена… «Это моя ноша». Что ж, тогда у Ривэна тоже есть своя ноша: он должен найти Альена. Обязательно.