Пути-дороги - [153]

Мольнар на самом деле выполнил свое обещание.

Где-то в Словакии

Прилетев в Москву, я получила от загранбюро нашей партии радиошифр, инструкции и личное письмо для Шандора Ногради. Затем в течение трех дней я проходила переподготовку по радиоделу.

Последний раз в Москве я была в декабре 1943 года, когда вместе с девятью товарищами направлялась в отряд генерала Наумова. И хотя с того времени не прошло и года, изменении было много, в том числе и в моей жизни. Я вышла замуж и, хотя не знала, жив мой муж или нет, улетала на выполнение второго в своей жизни боевого задания.

В Москве тоже произошло много изменений: с улиц исчезли зенитки, а из парков и скверов — аэростаты воздушного заграждения, а жители столицы заметно повеселели. По всему их поведению было видно: они уверены в том, что их родина одержит победу в войне.

Находясь в городе, я навестила свою подругу детства, побывала в школе, в которой училась. За несколько дней пребывания в столице я по-настоящему почувствовала, какая это честь — быть партизанкой. Моя тетушка рассказала мне, что моя слава распространилась даже на нее: стоило ей где-нибудь упомянуть, что ее племянница — партизанка, как она получала поддержку. Школа тоже следила за своими учениками, воевавшими на фронте, навещала их родных. Как ни хорошо было мне в Москве, я очень спешила вернуться обратно в партизанскую школу. Пять дней пришлось мне ждать летной погоды, и, не дождавшись, я наконец села на поезд и через два дня, то есть немного быстрее, чем в декабре 1943 года, была в Киеве.

С вокзала я сразу же поехала в партизанскую школу, но было уже поздно: группа товарища Ногради 8 октября вылетела на задание. Мне лично Ногради просил передать, чтобы я как можно скорее вылетела вслед за ними и что они будут в Словакии недалеко от границы с Венгрией.

Когда я пришла в Штаб партизанского движения Украины, мне показали радиограммы, полученные от Шандора Ногради. Из них я узнала, что группа Ногради благополучно приземлилась в районе аэродрома «Три дуба», где сразу же приступила к выполнению полученного задания.

10 октября от Ногради поступила такая радиограмма:

«В Лошонц и Римасомбат прибыли отряды СС. Местные жители эвакуируются из Лошонца. Парторганизаций нет ни в Фюлеке, ни в Лошонце. Разыскиваю коммунистов-одиночек. Такие имеются. В Лошонце существует комитет демократов, образованный месяц назад. Коммунисты в нем не представлены. Изучаю обстановку в районе Римасомбата, Ипойшага и Шальготарьяна. Для поездки в глубь страны необходимы соответствующие документы. Типография для печатания листовок имеется».

Вслед за этой радиограммой за один день было получено еще несколько. Вот они.

«Прошу выслать двух радистов с рацией, необходимых для организации двух отрядов для действия на территории Венгрии».

«Прошу немедленно выброски венгерской группы Козлова в район Бабинец, в 14 километрах севернее Римасомбата. Сигналы оповещения прежние. Одновременно прошу выслать 300 кг взрывчатки, 10 пулеметов, 20 автоматов, 40 винтовок, 2 ПТР и как можно больше боеприпасов к ним. Группы соединения действуют на территории Венгрии».

«Продолжается вывоз венгерских войск из районов Закарпатской Украины. Группа словацких и венгерских партизан, состоящая из 15 человек, сегодня ночью взяла в плен 60 венгерских пограничников. 10 из них сразу же заявили о своем желании вступить в партизаны. Остальным было предложено вернуться в Венгрию, но без оружия, от чего они отказались и заявили, что хотели бы остаться среди партизан. В Римасомбате, Йолшве и Торналье парторганизаций, как таковых, не существует, имеются лишь отдельные коммунисты. Работаю над созданием парторганизации. В Рожне на днях произведены аресты коммунистов. Направляю в Центр связного».

«Из группы Козлова тяжело ранен Дайко, который попал в руки венгров. Венгерские солдаты и офицеры, входящие в отряд, действуют самоотверженно. К Козлову прибились 12 дезертиров. Последняя операция отряда в районе Шальготарьяна нагнала страху на жандармерию. Один из дезертиров сказал, что в районе действуют 800 партизан. Козлов же располагает меньшим количеством людей».

«Отряд Козлова крайне нуждается во взрывчатке и оружии. Немедленно вышлите. Отход немецких и венгерских войск продолжается. Срочно вышлите двух радистов».

«Считаю необходимым дать указания группам Усты, Прищепы и Рекаи о переходе на венгерскую территорию, запретив им оставаться в тылу Советской Армии. Мы установили личный контакт с коммунистами, находящимися в Лошонце, Ипойшаге и Римасомбате. Им поставлена задача. Ищу связи с Центром».

«Прошу немедленно выбросить все венгерские группы на словацкую базу «Три дуба». Срочно ожидаю Еву».

«Радиостанция имени Кошута совершенно правильно делает, призывая венгерских партизан двигаться в центр страны. Эти призывы необходимо повторять чаще. Изготовляемые нами листовки распространяем среди солдат и местного населения».

«С целью увязки взаимодействия с венгерскими группами, подготавливаемыми к переброске, прошу срочно сообщить радиопозывные для установления связи с Погребенко».

15 октября в партизанской школе с быстротой молнии распространился слух о том, что Миклош Хорти выступил по будапештскому радио с заявлением о капитуляции Венгрии. Собравшись группами, все обсуждали эту неожиданную новость. Мы положительно оценили этот факт, хотя нашлись и такие, кто почти раскис и недовольно ворчал: выходит, мы напрасно учились в партизанской школе и никакого боевого задания не получим, так как войска Советской Армии быстро пройдут те 150 километров, которые отделяют их от территории, охваченной Словацким национальным восстанием. Тем товарищам казалось, что войне пришел конец.