Путешествия во времени. История - [91]

Во всяком случае Флинн оставляет свою реальность ради того, чтобы пилотировать свой дрон в другой, виртуальной, реальности. Загадочная (виртуальная?) корпоративная организация платит ей за это. Она кружит возле большого темного здания. Она поднимает взгляд — камера поворачивает вверх. Она опускает взгляд — камера наклоняется вниз. «Со всех сторон звучали настойчивые шепотки, словно целое облако невидимых фей — полицейских диспетчеров». Каждый знает, какое глубокое погружение может дать компьютерная игра, но какова цель всего этого? Какова ее цель? Очевидно, ее задача — отгонять прочь другие дроны, которые роятся вокруг во множестве, как стрекозы, но ощущения, которые она испытывает, не похожи ни на одну игру из всех, в какие ей приходилось играть прежде[228]. Затем — окно, женщина, балкон — Флинн становится свидетельницей убийства.

С Гибсоном мы уже встречались: это футурист, который отрицает, что пишет о будущем. Именно Гибсон в 1982 г. придумал слово «киберпространство», понаблюдав, как в одной из галерей игральных автоматов Ванкувера играют подростки, как они пялятся в свои экраны, поворачивают рычажки и бьют по кнопкам, манипулируя вселенной, которую никто, кроме них, не видит. «Мне казалось, что они мечтают об одном: оказаться внутри игры, в умозрительном мире машины, — рассказал он позже. — Реальный мир тогда исчез для них — он совершенно потерял значение. Они находились в том умозрительном мире». Тогда такой вещи, как киберпространство, еще не существовало — такой, какой ее вообразил Гибсон, «всеобщей галлюцинации, испытываемой ежедневно миллиардами законных операторов во всех странах». Пространство, стоящее за всеми компьютерами. «Световые линии, выстроенные в ряд в непространстве разума, звездные скопления и созвездия данных». Время от времени каждый ощущает себя подобным образом.

В какой-то момент Гибсону пришло в голову, что он описывал что-то вроде Алеф из рассказа Борхеса 1945 г.: точку в пространстве, включающую в себя все прочие точки. Чтобы увидеть Алеф, надо обязательно находиться в горизонтальном положении, лежать на спине. «Также необходимы темнота, неподвижность, время на аккомодацию глаз». То, что вы при этом увидите, невозможно выразить словами, пишет Борхес:

ибо любое перечисление бесконечного множества обречено на неполноту. В грандиозный этот миг я увидел миллионы явлений — радующих глаз и ужасающих, ни одно из них не удивило меня так, как тот факт, что все они происходили в одном месте, не накладываясь одно на другое и не будучи прозрачными. То, что видели мои глаза, совершалось одновременно, но в моем описании предстанет в последовательности — таков закон языка.

Пространство как таковое в киберпространстве исчезает. Оно схлопывается в сеть взаимосвязей: пространство миллиардной размерности, как сказал Ли Смолин. Взаимодействие — все. А что же кибервремя? Каждая киберссылка — это врата времени[229]. Миллионы явлений, радующих глаз и ужасающих, — посты, твиты, комментарии, электронные письма, лайки, просмотры, смайлики, появляются одновременно или последовательно. Сигналы передаются со скоростью света, часовые пояса перекрываются, а временные метки хаотически перемешиваются, как пылинки в солнечном луче. Виртуальный мир построен на транстемпоральности.

Гибсон, всегда считавший путешествия во времени неправдоподобной магией, старательно избегал их в десяти своих романах, написанных за 30 лет[230]. В самом деле, по мере того как придуманные им варианты будущего спешили забраться на конвейер настоящего, он совершенно отказался от будущего. «Наши прадедушки могли спрогнозировать мир будущего исходя из того, как выглядело их настоящее, — говорит Хьюберт Бигенд в романе „Распознавание образов“ (Pattern Recognition, 2003). — Но сейчас все изменилось. Развернутые социальные прогнозы — для нас недоступная роскошь. Наше настоящее стало слишком кратким, слишком подвижным». Будущее строится на настоящем, а настоящее — зыбучий песок.

Однако в 11-м романе, «Периферийные устройства» (The Peripheral), Гибсон возвращается назад, в будущее. Близкое будущее взаимодействует с далеким будущим. Киберпространство впустило его в нашу жизнь. Новые правила путешествий во времени: вещество не может выйти за пределы своего времени, но информация может. Будущее обнаруживает, что может связаться с прошлым по электронной почте. Затем оно начинает звонить в прошлое по телефону. Информация передается в обе стороны. Пересылаются инструкции по автоматическому 3D-производству: шлемы, защитные очки, джойстики. Какой-то союз временных сдвигов и телеприсутствия.

Люди будущего могут использовать обитателей прошлого в качестве работников, «полтеров» (от «полтергейста» — «призраки, передвигающие предметы», полагаю). Деньги можно переслать или создать (выиграть в лотерею или на бирже, которой несложно манипулировать). В конце концов, финансы становятся виртуальными. Корпорации — оболочки, выстроенные из документов и банковских счетов. Такой вот аутсорсинг в новом измерении. Порождает ли манипуляция людьми сквозь время какие-то проблемы? «Много меньше, чем парадоксы того рода, к которым мы привыкли при обсуждении воображаемых трансвременных дел. На самом деле все довольно просто». В конце концов, мы знаем о развилках времени. Мы сторонники теории ветвящихся Вселенных. «Факт взаимодействия порождает развилку причинности, и новая ветвь получается уникальной в этом плане. Срез, как мы их называем».