Путешествия на Новую Гвинею (Дневники путешествий 1872—1875). Том 1 - [134]
[23] января. Лег вчера с заходом солнца, и хотя вообще спал хорошо, но ночью чувствовал несколько раз холод, несмотря на фланелевую одежду и шерстяное одеяло.
Утром вместо риса позавтракал саго с чаем. Рис по неосмотрительности Дюбусу очень нехорош, люди вчера и сегодня перебирали его. Удивляюсь такому терпению, но для них еда — важнейшее дело.
Людей ожидаю только к полудню, но решил отправиться в деревню: чувствую пароксизм и не желаю остаться больным здесь.
[24] января. Вчера люди не пришли. Я провел почти все послеполудня в ожидании их. Досадно было раскладывать уже совсем к походу готовые вещи, но, когда стало темнеть, а людей еще не было, — пришлось.
Так как днем шел несколько раз дождь, в лесу было очень сыро и я страдал от лихорадки, то я придумал себе очень удобный при этих обстоятельствах ночлег: зашнуровал по обеим сторонам каучуковые одеяла и проспал отлично в этом каучуковом футляре. У людей вышел весь рис, хотя уже два дня, как я уступил им свою порцию. Я им приготовил сам (так как никто, кроме меня, не умел этого делать) род полужидкого студня из саго с солью и сахаром. Затем, сделав довольно удачный портрет оран-утан Лосо с очень типичною физиономией и записав размеры его головы и лица, я приказал всем отправиться в соседнее (?) селение за провизией. Теперь сижу один и наслаждаюсь тишиной и уединением. Я сказал — тишиной, но в лесу не тихо, только нет этого назойливого, мне часто противного житейского шума и говора людей.
Пока я рисовал Лосо около получаса, он сидел замечательно неподвижно на корточках, с вывернутыми внутрь ступнями ног, и, чем дольше продолжался сеанс, тем более оттопыривались его губы и глаза становились уже. Цвет его кожи почти совсем сходен с цветом кожи Ахмата.
Люди здесь (оран-утан и малайцы) совершенно соглашаются со мною, когда я им говорю, что прежде у всех оран-утан волосы были такие же, как у Ахмата, но что, смешиваясь с малайцами, они получили понемногу другие волосы. При этом прибавляют, что там-то и там-то (всегда почти указывая на более дикие, обособленные племена) в Пахане (около р. Текам), по левому берегу р. Индау и в горах есть люди с такими волосами.
Мое одиночество — сегодня еще недостает съестных припасов — напоминает мне берег Маклая, и я нахожу, что положительно чувствую себя отлично во всех отношениях при этом образе жизни. Чем долее я живу в тропических странах, тем больше они мне нравятся. Лес, который меня окружает теперь, так хорош, что не только описать его не могу, но даже не могу подыскать для него подходящего прилагательного, поэтому употребляю самое обыкновенное. Несколько раз, несмотря на безветрие, я слышал сегодня падение больших деревьев в лесу, что я уже замечал на Новой Гвинее. Деревья падают от старости, без особенных, как кажется, причин для такой катастрофы.
Сегодня в первый раз видел в лесу очень большую змею, футов двенадцати или даже более длины, в нескольких шагах от меня, но она так неожиданно выползла и потом, грациозно изгибаясь, переплыла речку и скрылась в чаще, что я не успел разглядеть ее; знаю только, что она была значительной длины и что ее движения были изящны.
Люди не вернулись к вечеру; шел проливной дождь, огонь погас. Я был голоден, но нечего было есть. Должен был, как только начало темнеть, ухитриться устроить себе помещение на ночь, чтобы не промокнуть. Было очень темно, когда я был разбужен шумом в кустах, затем всплесками воды в речке у самого пондо. Какое-то животное пришло пить. Вспомнив виденную утром большую змею и вчера виденные свежие следы тигра, я машинально вынул револьвер из чехла и ощупью удостоверился, что он заряжен. Однако же ночью никаких приключений не было, кроме порывов свежего сырого ветра и нескольких капель дождя. Досадно было, что не мог развести огня; спичек не было, хотя каю-лара было немало. Я еще не приобрел искусства добывать огонь a la orang-outan, хотя оно очень простое на первый взгляд. Каю-лара — лиана, которой тонкий ствол употребляют оран-утан для добывания огня. Высушенную, немного заостренную палочку из каю-лара держат вертикально, быстро катая ее между ладонями, как бы желая пробуравить лежащую внизу подобную же палку.
В образованной верчением ямке мелкие опилки начинают тлеть и загораются. Их собирают и, положив на сухую шелуху кокосового ореха, раздувают огонь. Я видел эту лиану несколько раз на р. Маде. Она достигает значительной толщины. Цветов ее не видал. Я видел оран-утан, который в несколько минут добыл таким образом огонь; другие добывают его при помощи бамбука и огнива.
[25] января. 10 часов. Очень голоден. Нет ничего съедобного, кроме сырого саго, сахара и чая, но нет огня, чтобы испечь или сварить что-нибудь.
