Путешествия к Лобнору и на Тибет - [402]
Несмотря на конец октября, снегу по описываемому ущелью и на окрестных горных склонах не было; лишь в малом количестве лежал снег на вершинах, ближайших к перевалу. Лед по р. Уй-тал показался от 8 тыс. футов; больше его стало лишь от 10 тыс. футов абсолютной высоты.
Жителей в том же ущелье нет. Только в 9 верстах от входа в него расположен маленький глиняный редутик – или, как здесь называют, «курган» – Ибрай, запирающий дорогу. Он обнесен нешироким рвом, ворот имеет двое. В эти узкие ворота наши завьюченные ящиками (с коллекциями) верблюды пройти не могли. Тогда караульные из туземцев предложили нам расширить проход в глиняной стене и сами участвовали в этой работе, приговаривая: «Все равно скоро русским ломать здешнюю китайщину придется». Помимо названного кургана, далее по ущелью лежали еще два, но меньших размеров и притом теперь заброшенные; кроме того, мы видели несколько старинных завалов из камней. По пути встречались нам небольшие караваны на верблюдах и лошадях. Одни из них шли из Каракола, другие из Токмака, третьи из Кульджи. Вообще движение через Бедель довольно бойкое и производится круглый год, хотя иногда затрудняется снегом. Помимо различных привозимых товаров, из наших пределов много гонят здесь скота (баранов и лошадей) в Аксу, Кашгар и даже в Хотан.
Переход границы. Переночевав невдалеке от перевала, мы начали утром 29 октября свое восхождение на Бедель. С южной стороны подъем здесь двойной; сначала тропинка идет версты полторы каменистым ущельем; затем зигзагами, около версты длиной, поднимается на кручу, где на площадке стоит глиняный курган (форт), ныне заброшенный. От этого кургана та же тропинка идет около версты полого, потом делается круче и снова зигзагами, на протяжении менее версты, но более крутыми, чем прежде, восходит на самый перевал. Его абсолютная высота, по нашему барометрическому определению, 13 700 футов. Вечного снега здесь нет. Однако в укрытых ущельях северного склона окрестных гор, на указанной высоте, зимний снег вполне не растаивает.[1063] Быть может, он лежит постоянно и на северном склоне Беделя. При нашем здесь проходе снег лежал, на протяжении слишком двух верст спуска, на 2–3 фута глубины и был сверху покрыт ледяной корой. Вьючным верблюдам итти было крайне трудно, в особенности на косогорах. Несмотря на то что на подобных местах каждое животное сводили поодиночке, и притом двое казаков поддерживали его веревками, один верблюд все-таки скатился в пропасть сажен 30 глубиной. По счастью, там был надут глубокий снег, так что упавший верблюд остался цел, даже не поломал вьючных ящиков. Всего для подъема на описываемый перевал в четыре версты длиной и на спуск с него в две версты нами употреблено было семь часов времени.
Переходом через Бедель, где, как известно, пролегает теперь пограничная черта России с Китаем, закончилось нынешнее наше путешествие в Центральной Азии. В тот же день я отдал по своему маленькому отряду следующий, прощальный приказ:
«Сегодня для нас знаменательный день: мы перешли китайскую границу и вступили на родную землю. Более двух лет минуло с тех пор, как мы начали из Кяхты свое путешествие. Мы пускались тогда в глубь азиатских пустынь, имея с собой лишь одного союзника – отвагу; все остальное стояло против нас: и природа и люди. Вспомните – мы ходили то по сыпучим пескам Ала-шаня и Тарима, то по болотам Цайдама и Тибета, то по громадным горным хребтам, перевалы через которые лежат на заоблачной высоте. Мы жили два года как дикари, под открытым небом, в палатках или юртах, и переносили то 40-градусные морозы, то еще большие жары, то ужасные бури пустыни. Ко всему этому по временам добавлялось недружелюбие, иногда даже открытая вражда туземцев: вспомните, как на нас дважды нападали тангуты в Тибете, как постоянно обманывали монголы Цайдама, как лицемерно-враждебно везде относились к нам китайцы. Но ни трудности дикой природы пустыни, ни препоны со стороны враждебно настроенного населения – ничто не могло остановить нас. Мы выполнили свою задачу до конца – прошли и исследовали те местности Центральной Азии, в большей части которых еще не ступала нога европейца. Честь и слава вам, товарищи! О ваших подвигах я поведаю всему свету. Теперь же обнимаю каждого из вас и благодарю за службу верную – от имени науки, которой мы служили, и от имени родины, которую мы прославили…»
Иллюстрации
