Путешествие Жана Соважа в Московию в 1586 году. Открытие Арктики французами в XVI веке - [6]

], где вновь встретился с Густавом [королем Швеции]. Этот государь приложил все усилия, чтобы удержать его и оставить на своей службе; он предложил ему два хорошо оснащенных корабля с умелой командой, чтобы тот предпринял, за счет средств шведской короны, исследовательское путешествие, в надежде найти проход, который позволил бы доплыть до Ост-Индии северными морями; но Ланге, путешествовавший исключительно с целью сравнить старинную географию с новой, желавший расшифровать древние надписи, изучать различные законы и обычаи европейских народов, и прежде всего, установить связи с правителями и государственными деятелями иностранных государств, поблагодарил его, сказав, что его страсть – «узнавать цивилизованные страны, а не отправляться искать их там, где царит варварство». Таким образом, путешествие, задуманное Густавом, было осуществлено много позже, голландцами и англичанами».

I.6. Англичане открывают Северный путь

Именно англичане в результате неудачной попытки отыскать путь в Китай первыми установили регулярную торговлю между Западом и Московией через Белое море. В 1553 году Себастьяну Каботу (или Себастьяно Кабото, по происхождению он был венецианцем) исполнилось уже 75 лет, и у него был немалый морской опыт: он исследовал Южную и Северную Америку, находясь на английской или испанской службе. В том году три корабля его компании «Mystery and Company of Merchant Adventurers for the Discovery of Regions, Dominions, Islands, and Places unknown», созданной двумя годами ранее, попытались найти северный путь в Китай. Кабот остался на суше, но два его компаньона вели каждый свой корабль: Хью Уиллоби, глава экспедиции, был на судне «Бона Эспаранца», Ричард Ченслер на «Эдварде Бонавентуре»; третий корабль назывался «Бона Конфиденца». Эти три судна имели водоизмещение соответственно 120, 160 и 90 тонн.

Из-за шторма Ченслер очень быстро потерял из вида два других корабля. Он их видел в последний раз. Русские рыбаки нашли у лапландских берегов два судна, оставшиеся с Уиллоби, а в них шестьдесят пять тел моряков и купцов, умерших от холода и цинги. У них было недостаточно снаряжения, чтобы выдержать русскую зиму, а им пришлось зимовать на Мурманском берегу, в пустынном и безлесном краю. Ричарду Ченслеру повезло больше: он некоторое время дожидался двух других кораблей в Вардё, как было условлено, а затем отправился в одиночку на северо-восток. Он попал в шторм в Баренцевом море, у Новой Земли, сумел укрыться от него, спустившись к югу, и с удивлением обнаружил, что оказался в Московии, в устье Двины. Через семь столетий после Оттара он вошел в Белое море. Подобно Христофору Колумбу, Ричард Ченслер вновь открыл древний путь викингов (видимо, забытый из-за похолодания). Как мы видим, этот путь использовали русские, но для Запада он оставался абсолютно неизвестным.

Отсюда, не забывая про коммерческие цели своего путешествия, Ченслер со своими спутниками отправился в Москву. Иван IV Грозный принял их очень тепло. Царь обещал англичанам большие привилегии, если они повезут через Белое море товары, которые ему было столь трудно получить через Балтику. Он передал с Ченслером письмо Эдуарду VI. В 1555 году компания была переименована в «Muscovy Company» («Московская компания»). На первых порах она насчитывала около двухсот участников («акционеров») и получала огромную прибыль. Кроме привилегий, она обладала монополией на английскую торговлю с Россией вплоть до 1698 года и просуществовала до русской революции 1917-го. Иван IV дозволил компании поставить факторию в Холмогорах на берегу Двины, примерно в 80 километрах от устья реки. В настоящее время от этой маленькой английской колонии не осталось никаких следов. Торговый город Холмогоры стал важным пунктом в XVI – начале XVII века; он знаменит до сих пор, так как в доме одного из холмогорских купцов в 1711 году появился на свет один из величайших русских гениев, Михаил Ломоносов. Этот поэт, грамматик, химик, электрик в числе прочего интересовался северо-восточным проходом и своим родным краем…[16]

Отметим также, что по возвращении из путешествия Ченслера один из членов его экспедиции 1553 года Стивен Барроу впервые отметил на карте название «Кап Норд» (мыс Нордкап). Его очертания, зарисованные Жаном Соважем, легко узнаваемы. Русские называли его Мурманский нос (то есть мыс норманнов). На самом деле мыс Нордкап расположен на острове Магерёйя (что значит Бедный остров); он лежит на 71°10′11″ северной широты. Мыс Кнившелльодден, находящийся неподалеку, на том же острове, расположен на широте 71°11′08″, то есть на 57 минут или почти на два километра севернее[17]. А самая северная точка европейского континента расположена немного восточнее: это мыс Нордкин, или Киннарудден, лежащий на широте 71°08′01″, почти на четыре километра южнее мыса Нордкап.

Описание путешествия Ченслера можно найти в книге, которую веком позже написал секретарь графа Карлайла, ставшего послом английского короля в России. Этого секретаря, уроженца Швейцарии, звали Ги Мьеж. Мы воспроизведем его рассказ ниже.

Ченслер вернулся в Россию в 1555 году, с ответом на письмо царя. Он отправился обратно в Англию в следующем году, снова на борту «Эдварда Бонавентуры», в сопровождении кораблей-призраков «Бона Эспаранца» и «Бона Конфиденца» с новыми экипажами. На этот раз царь не ограничился письмом, а отправил целое посольство, из нескольких десятков человек, во главе которых стоял вологодский боярин Осип Григорьевич Непея. На обратном пути между Бергеном и Англией случилась страшная буря. Два судна, экипажи которых умерли от холода во время первого путешествия, пошли ко дну со всеми, кто был на борту. «Эдварду Бонавентуре» повезло немного больше: он смог достичь берегов Шотландии и бросить якорь в бухте. Но тут удача от него отвернулась: корабль сорвался с якоря и потонул. Большая часть экипажа, в том числе и Ченслер, утонула, пытаясь достичь берега. Непея, первый московский посол в Англии, и восемь членов его свиты еле-еле смогли доплыть до берега. Оттуда они направились в Лондон, где им устроили великолепный прием. Во второй половине XVI века дипломатические связи между Англией и Россией были очень тесными: монархи обменялись множеством посольств и примерно сотней писем.