Путешествие вокруг вулкана - [21]

Шрифт
Интервал

Я не выдержала и заплакала.

— Ну, не плачь, я завтра уеду. Все-таки я еще буду ждать тебя год, два, три… не знаю сколько. Подумай! Потом, наверно, женюсь. Если решишь — позови меня.

— Я… не позову.

— Ну, ладно, не плачь. Завтра ведь уезжаю. Чего еще там! Разве я тебе причинил зло?

— Нет. — Слезы у меня так и лились. Носовой платок я оставила в сумке и вытирала слезы подолом широкой юбки.

— Зачем ты юбкой-то? Эх! — Он вытащил носовой платок и сам вытер мне слезы со щек и подбородка.

Мы долго сидели, обнявшись на прощанье. Шумели на ветру сосны. Василий рассказывал о своих ребятишках, о работе, о людях, которые его окружали. По безмолвному договору мы не касались больше острых тем.

Когда он далеко за полночь собрался уходить, я неожиданно для себя сказала:

— Если хочешь, оставайся до утра. Это ведь не имеет значения.

Он с любопытством посмотрел на меня и вдруг улыбнулся добро и хорошо. Мы стояли посреди комнаты.

— Какой щедрый дар! Жалко меня стало! Ты добрая, Таиска. Но я в милостыне не нуждаюсь. Да и жаль тебя. Знаешь, Таиса, что-то есть в тебе от Дон Кихота — беззащитное, ранимое. Потому я никогда не мог тебя обидеть. До свидания. Не говорю — прощай. Не поминай лихом. — Он низко, по-деревенски как-то, поклонился.

— До свидания, Василий!!!

Я проводила его до дороги. Он ушел.

7. НА ПЛОТУ ПО ЫЙДЫГЕ

Третья неделя на исходе. Река, быстрое течение, холодные брызги, солнечный блеск, ветер, рябь, отражение темных кедров в воде, острые камни, песчаные перекаты, водоросли на дне, мелькание рыб, тени от птиц, прозрачное небо, белые и холодные, как сугробы снега, облака.

Мы загорели, обветрели, похудели, ладони в мозолях. Кузя и я у передней греби, наш лоцман Григорий Иванович Стрельцов и Автоном Викентьевич Ярышкин у задней греби. Мария Кирилловна подменяет — чаще всего меня, иногда Кузю.

Рана Ефрема Георгиевича затянулась, и его отправили самолетом в санаторий. Там он поправится окончательно и наберется сил. Мария Кирилловна решила его проводить, но Пинегин, зная, как ей хотелось участвовать в экспедиции, отказался наотрез и уехал один. Даня остался у гостеприимной Франсуазы Гастоновны.

Интересные люди — рабочие экспедиции. Стрельцов — человек бывалый, про таких говорят: прошел огонь, воду и медные трубы. До революции он был десять лет на каторге за нечаянное убийство кума — в драке, «во хмелю». После революции ему дали десять лет за вооруженный грабеж. Был в какой-то банде. Они грабили прииски — намытое золото, приготовленное к отправке в жилуху.[1] Нападали обычно по дороге на станцию: железная дорога от города Незаметного километров семьсот или около того. Главарей банды расстреляли, а Стрельцов отделался десятью годами, да и те полностью не отсидел: отпустили по зачету, то есть за хорошую работу в лагере. После этого он бродяжил, искал золотишко в тайге, находил, прогуливал в жилухе и снова искал. Вообще всю жизнь «промышлял» в тайге.

Если б только бедная мама знала, с кем я еду! Но Мария Кирилловна уверяет, что он отличный проводник и лоцман; уже много лет ходит с разными экспедициями по тайге, а что касается прошлого, то он давно «завязал».

Григорий Иванович — высокий, жилистый старик с глубоко посаженными пронзительными голубыми глазами. В черных, как смола, волосах ни одного седого волоса, но густую бороду уже запушил иней. Это сильный и ловкий таежный волк. Лучшего лоцмана нам, конечно, не найти. Как он управляет плотом — залюбуешься! А управлять плотом на таежной реке не такое легкое дело. Правда, Ефрем Георгиевич сделал нам очень хороший плот: прочный, устойчивый, ходкий, с хорошей оснасткой, отлично управляемый. Я прежде думала, что плот — это просто несколько бревен, скрепленных вместе, а это— судно.

Посреди плота шалаш на случай дождя, перед шалашом очаг — камни, гравий, песок. Основной груз — продукты, одежда, спальные принадлежности, тщательно упакованные в рюкзаки и мешки, — мы разместили на грузовой площадке у задней подгребицы и накрыли сверху палаткой. Посуду, консервы, резиновую лодку и походную метеорологическую станцию мы привязывали у передней подгребицы. Середина плота вокруг очага свободна. Некоторые ценные приборы хранятся в шалаше.

За первые два дня мы научились хорошо понимать команду лоцмана.

— Нос вправо!

Я изо всех сих налегаю на переднюю гребь — плот смещается вправо.

— Ош!

Мы с Кузей разом прекращаем греблю.

— Гребь на плот!

Мы вытаскиваем гребь на плот и закрепляем специальными веревками.

— Сушить гребь!

Мы поднимаем гребь горизонтально и закрепляем петлей за рукоятку.

— Пошел!

Мы спрыгиваем с плота при швартовке.

Если я по неразумению своему и предполагала, что, спускаясь на плоту по Ыйдыге, можно любоваться пейзажем, то в первый же день путешествия убедилась, что это далеко не так. Сплав на плоту по таежной реке, конечно, полон неожиданностей и приключений, но прежде всего это тяжелый, очень тяжелый труд, осилить который могут, по выражению Стрельцова, лишь люди «первой категории здоровья». Перекаты, мели, завалы, подводные и надводные камни, скалы, валуны, буруны, пороги, шиверы, встречный ветер… Кроме здоровья, здесь нужна сноровка и опыт. А приобретение опыта — весьма трудоемкий процесс!


Еще от автора Валентина Михайловна Мухина-Петринская
Утро. Ветер. Дороги

В книгу вошла дилогия «Корабли Санди» и «Утро. Ветер. Дороги». Поиски своего призвания, первые самостоятельные жизненные открытия, первое светлое чувство любви — таково основное содержание произведений писательницы.


Корабли Санди

В книгу вошла дилогия «Корабли Санди» и «Утро. Ветер. Дороги». Поиски своего призвания, первые самостоятельные жизненные открытия, первое светлое чувство любви — таково основное содержание произведений писательницы.


На Вечном Пороге

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Океан и кораблик

В книгу вошли повести «Путешествие вокруг вулкана», «Океан и кораблик» и романы «Плато доктора Черкасова», «Встреча с неведомым», объединенные темой освоения Севера. Многие города и поселки придуманы автором, но реальны судьбы героев, испытания, которыми встречает их суровый северный край.


Король трассы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Планета Харис

Тему освоения районов Севера н Сибири, работы человека и экстремальных условиях продолжают произведения, вошедшие во второй том: романы «Позывные ЗурбагаЯа», «Планета Харнс» и рассказы.


Рекомендуем почитать
Осеннее равноденствие. Час судьбы

Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.


Войди в каждый дом

Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.


Звездный цвет: Повести, рассказы и публицистика

В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.


Тайна Сорни-най

В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.


Один из рассказов про Кожахметова

«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».


Российские фантасмагории

Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.


Смотрящие вперед

Широко известные романы, герои которых увлечены наукой, романтики, стремящиеся к новому, неизведанному. Издаётся в связи с 70-летием писательницы.


Встреча с неведомым

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Позывные Зурбагана

Тему освоения районов Севера и Сибири, работы человека и экстремальных условиях продолжают произведения, вошедшие во второй том: романы «Позывные Зурбагана», «Планета Харнс» и рассказы.


Обсерватория в дюнах

Широко известные романы, герои которых увлечены наукой, романтики, стремящиеся к новому, неизведанному. Издается в связи с 70-летием писательницы.