— Все как надо. Спасибо вам еще раз. — Грэхем помолчал, затем сказал неуверенно: — В поезде нет вагона-ресторана, но у меня в купе есть бутерброды. Если вы с женой захотите присоединиться…
— Вы очень добры, но нет, спасибо. Мы сходим в Эксе; дотуда уже недалеко. Там живет моя семья. Странно будет увидеть их после стольких лет. Они…
Дверь купе позади него отворилась, и в коридор выглянула мадам Матис.
— Вот ты где! — Она узнала Грэхема и неодобрительно кивнула.
— Что такое, chéri?
— Окно. Ты его открыл и вышел курить. А я осталась мерзнуть.
— Так закрой его, chéri.
— Идиот! Оно не поддается.
Матис устало вздохнул и протянул руку:
— До свидания, друг. Я никому не проболтаюсь. Можете на меня рассчитывать.
— Не проболтаешься? — подозрительно спросила мадам Матис. — О чем это ты не проболтаешься?
— Ладно, тебе скажем. — Матис подмигнул Грэхему. — Мы с месье составили заговор: хотим взорвать Французский банк, взять в плен палату депутатов, перестрелять двести семей и установить коммунистический режим.
Мадам Матис испуганно огляделась по сторонам:
— Не надо такое говорить. Даже в шутку.
— В шутку?! — Матис бросил на нее гневный взгляд. — Увидишь, какая это шутка, когда мы вытащим свиней-капиталистов из их роскошных особняков да изрешетим пулеметами!
— Робер! Если кто-нибудь услышит такие вещи…
— Пускай слушают!
— Я же только попросила закрыть окно, Робер. Я бы и сама закрыла, но оно никак не поддается. Я…
Дверь за ними затворилась.
Грэхем стоял, глядя в окно на далекие лучи прожекторов. Они без устали кружили по нависшим над горизонтом облакам, высвечивая в них серые пятна. Похожий вид открывался из окна его спальни — когда над Северным морем летали немецкие самолеты.
Грэхем повернулся и отправился назад, к своему пиву и бутербродам.
