Французский писатель Шамфор[2], который, к сожалению, известен не так широко, как он того заслуживает, сказал, что провидение обычно выступает под кличкой «случай».
Этот афоризм, противоречивый, как и многие другие, предназначен скрыть тот неприятный факт, что случай играет важную, пожалуй, даже главенствующую роль во всех людских делах. Но не будем придираться к писателю. Безусловно, стечение обстоятельств часто выглядит как непонятная, запутанная цепь причин и следствий, которую мы принимаем за вмешательство провидения.
Пусть же наш рассказ послужит тому примером.
Чарльз Латимер, окончив университет, десять лет преподавал политэкономию. К тридцати пяти годам он стал автором трех научных книг. Первая была посвящена влиянию Прудона на общественную мысль Италии XIX века, вторая называлась «Готская программа 1875 года», в третьей разоблачалась экономическая подоплёка книги Розенберга «Миф XX века». Закончив работу над корректурой последней книги, он начал писать свой первый детективный роман в надежде побыстрей рассеять то мрачное впечатление, которое осталось у него после знакомства с философией национал-социализма и её пророком доктором Розенбергом.
Тираж «Скверного дела» разошёлся мгновенно. Вслед за первой книгой он написал ещё три. Сразу после публикации последнего романа он тяжело заболел, а когда поправился, не долго думая написал заявление об уходе из университета и отправился в Грецию, чтобы погреться на солнце.
Он прожил в Афинах почти год. Здоровье его заметно улучшилось, и по совету одного из своих греческих знакомых он взял билет на пароход, идущий из Пирея в Стамбул. Среди рекомендательных писем у Латимера было и письмо к некой мадам Шавез, владевшей виллой на берегу Босфора. Приехав в Стамбул, он написал ей и получил в ответ приглашение погостить на вилле дня три-четыре.
Клонился к вечеру четвёртый, последний день его пребывания на вилле мадам Шавез Латимер сидел на увитой виноградом террасе и смотрел на поднимавшуюся к вилле дорогу. Вдруг на дороге появился быстро мчавшийся автомобиль, оставлявший за собой облако пыли. Когда он въехал во двор виллы, открылась задняя дверца, и из машины выпрыгнул пассажир.
Он был строен и моложав. Слабый загар как-то особенно подчёркивал седину его волос, которые были подстрижены по-русски, в кружок. Узкое, с впалыми щеками лицо, походивший на клюв нос и тонкие губы придавали ему хищный вид. Ему, наверное, было уже за пятьдесят, и Латимер, отметив явно сшитый на заказ мундир, подумал не может быть, чтобы он обходился без корсета.
Полковник Хаки, так звали офицера, сразу же понравился всем без исключения. Приняв смущённый вид и, по-видимому, пытаясь тем самым внушить гостям, что неожиданное появление полковника безнадёжно её компрометирует, мадам Шавез представила полковника собравшимся минут через пятнадцать после его прибытия. Полковник был сама галантность улыбаясь и щёлкая каблуками, он кланялся, целовал руки дамам, нахально их разглядывая при этом. Зрелище это настолько поразило Латимера, что он сначала не поверил своим ушам, когда было названо его имя. Полковник долго тряс ему руку.
— Чертовски рад встретить тебя здесь, старик, — сказал он.
— Monsieur le Colonel parle bien anglais[3], — пояснила мадам Шавез.
— Quelques mots[4], — сказал полковник.
— Как поживаете? — спросил Латимер, глядя прямо в светло-серые глаза полковника.
— Ну, пока… лучше всех.
После ужина, когда гости сели играть в карты, полковник подошёл к Латимеру и, взяв его под руку, увёл на террасу.
— Вы должны меня простить, месье Латимер, — сказал он по-французски, — все эти дурачества с женщинами такая чепуха! Поверьте, я приехал сюда только ради того, чтобы поговорить с вами. Закуривайте, — сказал он, доставая портсигар.
— Благодарю.
— Пройдёмте в тот конец. Когда мадам сказала, что вы у неё в гостях, я не смог побороть искушения побеседовать с писателем, книги которого я высоко ценю. Я получаю из Парижа все выходящие там полицейские романы. Между прочим, ничего другого я не читаю. Быть может, вы окажете мне честь пообедать со мной на этой неделе. Мне кажется, — заключил он таинственно, — я мог бы быть вам полезен.
Не очень-то понимая, о какой пользе идёт речь, Латимер согласился. Они договорились встретиться в отёле «Пера-Палас» спустя три дня.
Полковник опоздал на двадцать минут и, появившись, тотчас рассыпался в извинениях.
— Давайте сразу выпьем виски с содовой, — сказал он, сев за столик, и приказал подать бутылку «Джонни».
