Путешествие в Армению - [32]

Епископосапет

Духовным центром Армении всегда был Эчмиадзин. С древних времен и по сей день там находится резиденция армянского католикоса, главы епископов.

Наапет своей рукой записал в моем блокноте: «Наши настоящие друзья не уезжают отсюда, не посмотрев…» И первым отметил Эчмиадзин, потом Гарни и Гегард.

В Гарни древний языческий храм I в. в греческом стиле в местности поистине дельфийской[35]: высокие горы, отвесные склоны, глубочайшие ущелья, не хватает лишь полоски моря. Но, как я уже сказал, в Армении, куда ни поедешь, моря не увидишь, хотя за каждой горой чудится море, отраженное в небе.

Гегард — это монастырская обитель, вырубленная киркой в скале. Слово «гегард» означает острие копья; издали виден остроконечный купол одной из замечательных монастырских построек.

Потом Наапет записал мне Сардарапат, место, где все армяне, живые и мертвые, дали бой и задержали в 1918 году турок, стремившихся после Западной потопить в крови и Восточную Армению. Далее в моем блокноте шли пять достопримечательностей Еревана: Матенадаран, Национальная картинная галерея, Исторический музей, крепость Эребуни и Театр оперы и балета. А также старинные церкви, находящиеся в черте города. И внизу красным карандашом другая рука написала: «Ереван, коньячный завод».

Говорят, что многие, удостоившиеся посетить винные подвалы этого завода, вспоминают после дегустации слова Максима Горького, сказавшего когда-то, что «легче подняться на вершину Арарата, чем по лестнице, ведущей из подвалов треста «Арарат».

Но отправимся в Эчмиадзин.

Слово это означает место, где появился на свет Единорожденный. Есть и древнее название: Шохакат, источник света. До Эчмиадзина от Еревана 20 км. пути.

По дороге мы сделали две остановки: одну — в разрушенном Звартноце, другую — уже в Эчмиадзине у церкви святой Рипсиме. Рипсиме — первая армянская святая.

О ней сохранилась трогательная легенда.

Во времена святого Григория Рипсиме приняла христианство и вместе с другими девушками посвятила свою жизнь проповедничеству. Была она красавица писаная, как и все армянки, даже, пожалуй, прекраснее всех. Ее возжелал царь Трдат, оставшийся язычником. Он повелел привести Рипсиме к нему. Она отказалась добровольно идти к царю, и тогда ее притащили силой. «Подобно дикому зверю, — говорится в хронике, — сопротивлялась она, боролась с ним, как мужчина. Поединок начался в три часа и окончился в десять полным поражением Трдата». С той же решимостью Рипсиме оказала сопротивление римскому начальнику ближайшей крепости. Римляне и армяне убили Рипсиме и ее подруг. У их могилы построили небольшую церковь. И ныне нам показывают могилу Рипсиме — первой армянской святой. Сохранившаяся здесь церковь — красивейшая из древних церквей Армении.

Армяне с полным правом гордятся своей древней архитектурой. Церкви и монастыри, построенные в VI–VII и X–XII вв., отличаются удивительным изяществом и тонкой обработкой деталей. Это маленькие, простые здания. Но простота их подобна прелестной наивности народного искусства и достигнута ценой большого мастерства и длительного опыта. Исследования австрийца Стринговски (1918 г.) и армянина Тороманяна сделали древние армянские памятники известными в Европе. Даже профан с восхищением смотрит на старинные монастыри, разбросанные по горам Армении, стоящие подчас в глухих ущельях или на горных вершинах, ведь сразу видно, что это произведения искусства и язык их — образ и совершенная форма. Они словно прекрасная музыка, статуя и говорят уму и сердцу больше, чем целая книга.

Чувствуется, что здесь работали истинные зодчие, а не просто мастера. В их творениях есть своя прелесть. Это плоды высокой культуры. Специалисты-ученые говорят — я слышал то же самое и от Наапета, большого знатока в этой области, — о влиянии, оказанном армянскими образцами на более позднюю европейскую архитектуру романского и затем готического стиля. Не берусь об этом судить. Глядя на армянские церкви, их силуэт, линии, замечательно обработанный камень, скупые красивые барельефы, испытываешь те же ощущения красоты и величия деяний человека, что и в романском или готическом храме.

Армяне исходили из христианских начал, базилик, небольших и простых построек. Постепенно они усложняли их колоннами, скатами, притворами, галереями и прочим. И достигли поразительных результатов уже в V–VI вв., когда распространились разные типы христианских церквей, базилик и центральных купольных зданий. Часто два эти вида совмещаются. В селе Аруц я видел уникальную церковь VII в., большую купольную базилику; входишь внутрь и попадаешь в огромный зал, хотя снаружи такого впечатления она не производит. К сожалению, купол обвалился, и теперь его заменяет небо.

Церковь святой Рипсиме — лучшее по крайней мере из того, что я видел. Скромная и легкая постройка, полная воздуха и света, красиво и разумно соединенная с куполом, — стройный силуэт, завершающийся конической кровлей. И большое ее достоинство, характерное для армянского искусства, — сочетание декора с практичным применением деталей. Ничего нет лишнего в армянских храмах и в то же время все есть. Воззрения на христианство, на цель и роль церкви требовали простых, скромных построек. Разные религиозные и церковные вопросы армяне понимали проще нас и практически, реально связывали со своей жизнью, вместо того чтобы пытаться соединить жизнь с религиозными догмами. Именно поэтому — не считая многочисленных и важных политических соображений — они шли по иному пути, чем византийцы, которые непоправимо запутали многое и покорились догме с ее очевидными бессмыслицами.