Путешествие по стране Руставели - [2]

Нодар выглядит трогательно в своем стремлении утешить меня. Но, взглянув на мое лицо, он приходит в изумление.

— Вы сияете так, словно вам кто-то преподнес подарок!

— Может быть… Почему нет? — отвечаю я неопределенно, когда мы садимся.

— Знаете, что говорит наша народная мудрость? Послушайте: "Когда смеется один — он смеется над самим собой, когда смеются двое — они смеются друг над другом, а когда смеются трое — значит действительно есть над чем посмеяться!" Видите, — прыская от смеха, он стучит себя по ляжке, — здесь смеются двое!

Это рассеивает остаток моего раздражения: Нодар не замечает, что смеются трое. Или все-таки?.. От внимания такого писателя, как он, подобного рода вещи едва ли могут ускользнуть…

Нодар Думбадзе, представитель среднего поколения писателей Грузии, относится к числу популярнейших из них. Своими романами и пьесами он завоевал признание авторитетной публики и по ту сторону Кавказских гор. И не так, как некоторые эквилибристы от литературы, которые, стремясь поразить своих читателей захватывающими дух произведениями, возносятся на головокружительную высоту, откуда сами они людей на земле видят или расплывчато, причудливо искаженно, или совсем их не видят. Думбадзе из другого теста — это писатель с большим, теплым сердцем, которое понимает радость и страдание других. Я ощутил это во время перевода его книги, этой тонко пересказанной истории о достойной любви, о смелой девушке Хатие, которая ничего не различает в мире, кроме солнца, и ее друге Сосо, который надежно поддерживает и усиливает ее веру в возвращение зрения. Так поэтично и при этом не сентиментально, иногда даже с освежающим зарядом юмора, может писать лишь тот, кто живет с людьми, кто им близок, кто тесно связан с лучшими представителями народа.

Все это снова вспоминается мне тогда, когда после незабываемого футбольного матча, который закончился победой "Динамо" (Тбилиси), мы с Думбадзе выбираемся со стадиона. Крепкого телосложения, он идет впереди меня. Его, как и меня, со всех сторон толкают и подталкивают, однако его это ничуть не нервирует. Наоборот, лишь в центре этой человеческой массы он, кажется, по-настоящему хорошо себя и чувствует, приветствуя повсюду друзей и знакомых, иногда громким возгласом через головы людей, иногда рукопожатием, а иногда объятиями и поцелуем. Представлял ли я его себе таким дома, сидя за письменным столом? Трудно сказать.

Не зная его книги о юноше Сосо и слепой Хатие, я бы искал в произведениях этого жизнерадостного мужчины любые, какие угодно достоинства, но уж наверное не нежную поэзию; в лучшем случае я искал бы то чувство бесстрашия, с каким его литературные герои идут навстречу жестоким ударам судьбы, искал бы ту самоотверженную смелость, которую я не могу назвать иначе как рыцарской.

Но, как говорится, внешность обманчива часто даже у соотечественников. И как литературный переводчик я знаю: хочешь составить себе мнение об иностранце — остерегайся вдвойне поспешного суждения. Если какой-то человек вырос под другим небом и воспитывался на других традициях, если он живет и работает в других исторических и общественных условиях, то как мне о нем судить или даже его понять, не зная вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего дня его народа? Почти тридцать лет перевожу я древнюю и современную украинскую и русскую прозу и всегда снова и снова ищу непосредственных контактов с теми народами, которые создали эту литературу, с людьми, чьи мысли, чувства и стремления отображаются в ней. И разве не это любопытство увлекает меня так часто ездить по Советской стране — в Ленинград на Неве, в огромный морской порт Одессу, в Казань на Волге, в Киев на Днепре, в Харьков и Полтаву, в село Кандыбино и бесчисленное множество других деревень, в Новосибирск, Ульяновск, Луцк и все снова и снова в Москву? Конечно же, любопытство к людям, другим традициям, обычаям и привычкам, к жизни русских, украинцев и татар…

А теперь меня интересует Грузия, и виноват в этом прежде всего Нодар Думбадзе, так как прежде, чем начать переводить его книгу, я читал различную литературу по грузинской истории и культуре. То, что я открыл для себя в процессе ознакомительного чтения, увлекло меня настолько, что я стал читать все больше и больше книг о Грузии. Очарованный этим чтением, я решил обязательно хоть раз съездить туда, чтобы спокойно посмотреть все самому. Спокойно…

Однако Грузия и спокойствие, как я быстро замечаю, — это все равно что огонь и вода. Я не могу прийти в себя. Едва мы покинули стадион, как Нодар жестом и возгласом: "Хе, Амиго Николо" подзывает такси, и вот мы уже мчимся по улицам Тбилиси. По дороге Нодар обращает мое внимание то на одно, то на другое. Он хочет показать и разъяснить мне абсолютно все.

— Видите горную цепь вокруг? Тбилиси расположен в огромной котловине. Поэтому здесь редко бывает холодно и почти не выпадает снега зимой. "Тбили" означает "теплый". Наша столица получила свое название от теплых серных источников… Видите на горе руины? Это древняя крепость Нарикала. Вы, разумеется, знаете, сколько лет Тбилиси?

— Полторы тысячи, — отвечаю я сразу же. — Я недавно прочитал об этом.