Путешествие по арабским странам - [8]

Норвежец в ответ только пожал плечами.

— Но здесь уже скопилось двадцать кораблей, — продолжал швед, пытаясь вызвать лоцмана на разговор.

— Двадцать пять, — холодно ответил тот.

— Что же, так они и будут стоять?

— Завтра, быть может, их будет уже сорок, — невозмутимо заметил лоцман.

— Но у египтян ведь тоже есть лоцманы!

Норвежец усмехнулся. Видя, что и швед молчит, он сказал:

— Человек шесть, не больше.

— Вы считаете, значит, — возобновил разговор швед, — что в Суэцком заливе ежедневно будет оставаться по двадцати судов, и все из-за того, что иностранные лоцманы отказываются работать.

— Возможно, — сказал норвежец.

— И в Порт-Саиде тоже?

Норвежец только пожал плечами.

— За неделю, значит, здесь скопится больше ста судов и больше ста — в Порт-Саиде?

Норвежец молчал.

— А дальше что? — настаивал швед.

Норвежский лоцман будто проснулся.

— А дальше снова возьмет на себя управление прежняя администрация Суэцкого канала, и тогда будет порядок.

Швед испытующе посмотрел на своего собеседника, стараясь понять, верит ли он в то, что говорит. Лицо лоцмана было непроницаемым.

— И тогда мы все опять приступим к работе! — оказал он наконец.

— А если египтяне сами справятся?

Норвежец засмеялся и сделал презрительный жест.

— А если не справятся, — не унимался швед, — они могут попросту заставить суда ждать в Суэцком заливе или даже в Красном море.

— Ха! — воскликнул норвежец, как будто он только этого вопроса и ждал, — Тогда мы, старые лоцманы, поднимемся на палубы судов и под прикрытием английских и французских военных кораблей проведем суда через канал.

То, что неразговорчивый норвежец разразился целым потоком слов, наводило на мысль, что слова эти чужие.

— Но это было бы вопиющим нарушением суверенных прав Египта, — сказал швед.

Лоцман снова пожал плечами.

— Что бы сделали англичане, — настаивал швед, — если бы иностранные военные корабли попытались силой прорваться в Темзу? Или французы, если бы подобное случилось на Сене?

— Начали бы военные действия.

— Здесь, на Суэцком канале, тоже?

— Возможно.

— Не думаю.

— Все консулы так говорят, — возразил теперь лоцман. — Все. Английский, французский и остальные тоже. Если окажется, что египтяне не могут справиться на канале без нас, что ж, тогда придется вмешаться. И что тогда начнется!

— Война?..

— Поэтому мы и отправили домой наши семьи.

— Поэтому?

— Ну, египтяне ведь могут попросту перерезать всех иностранных женщин и детей…

— Это тоже говорят консулы? — спросил швед.

— Конечно.

В это же время под деревьями перед зданием администрации прогуливались двое французов. Они познакомились несколько недель назад на террасе гостиницы Бель-Аир в Суэце и сегодня утром случайно встретились здесь. Один из них был корреспондентом парижской газеты в Каире. Пресс-атташе французского посольства посоветовал ему полюбопытствовать пятнадцатого числа, как караван судов пройдет через канал. Вот он и приехал накануне вечером в Суэц. Другой француз был лоцманом, жил здесь уже три года и сегодня утром пришел к заливу посмотреть, что произойдет. Он знал, что в этот день суда не пройдут через канал. Знал он также, что и в Порт-Саиде в это утро лоцманы будут бастовать.

— Сегодня все решится, — сказал он.

— А когда вы сами узнали о бойкоте? — спросил корреспондент Жюльен.

— Официально вчера.

— А неофициально?

— Там это решили десятого, а потом сведения постепенно просочились.

— Где решили?

— Ну, там.

— Кто рекомендовал вам, французским лоцманам, сегодня утром не приступать к работе? — настаивал Жюльен.

Лоцман засмеялся.

— Это неплохо сказано.

— Что? — спросил Жюльен.

— «Рекомендовал»!

— Почему?

— Eh bien, mon vieux[9]. Это вы знаете не хуже меня. Такое не рекомендуют. Такое предписывают.

— Кто? — быстро спросил Жюльен.

— Наш консул.

— Послушайте, не может же консул приказывать работать вам или нет. Это вы сами решаете.

— Думаешь! — сказал лоцман вызывающе, растянув «penses-tu»[10], чтобы придать ему больше веса. — Это все гораздо хитрее. Сначала, несколько недель назад, консул приказал нам отправить домой женщин и детей из-за опасности войны. Ну, это его дело. Это он мог приказать…

— Приказать-то он мог, — прервал его Жюльен, — по выполнять приказ или нет — зависело от вас.

Загорелый человек лет тридцати, проходя мимо, кинул: «Bonjour»[11]. Они ответили на приветствие.

— Посмотрите на этого парня, — сказал лоцман. — Он из Бреста. Упрямый бретонец поссорился с женой из-за того, что она не хотела ехать. Но и его консул обломал.

— Но как же так! — в голосе Жюльена слышалась досада.

— Comment, comment[12]! Вот тебе и как! Сначала консул сказал: «Отправьте вашу жену домой, будет война». Тот ответил: «Моя жена не верит в войну и в любом случае хочет быть со мной». Тогда консул спросил: «Сколько осталось до конца вашего контракта? Пять месяцев. И вы хотите остаться? Да? Тогда отправьте лучше свою жену домой».

— А с консулом ему не хотелось ссориться, так, что ли?

— Конечно, так.

— И тогда он поссорился с женой, да?

— Но она же не хотела ехать. Говорит, не позволяй себя запугивать, не участвуй в этой войне нервов, я останусь.

Оба помолчали.

— И все же она уехала! — заметил наконец Жюльен.