Путешествие по арабским странам - [41]

— Во времена фараонов молотили примерно так сказал египтянин, — разве что каток был каменный.

Но уже в следующей деревне по раскинутым на току снопам ездил взад и вперед современный гусеничный трактор. Так и здесь новое сочеталось со старым.

Мешки с рисом складывали у края дороги, а затем на тележках, запряженных ослами, или на возах с мулами, доставляли ближайшему торговцу, который грузил их на парусные суда. По каналу — он и здесь тянулся параллельно шоссе — как раз медленно скользила фелюга, груженная мешками с рисом. Ветра не было, и парус безжизненно свисал вдоль мачты. У ее основания был прикреплен канат с ремнями на конце. На берегу двое худых мужчин в галабиях, впрягшись и ремни, с трудом тащили судно. За ним следовала другая фелюга — поменьше, ее лодочник толкал при помощи длинного шеста. Воткнув шест в дно канала, он, упираясь в него, бежал от носа к корме и таким образом продвигался со своей лодкой на десять метров. Потом он снова бежал на нос и начинал все сначала. Так он старался заменить ветер.

Автомобиль мчался дальше по Дельте Нила, и кадр за кадром перед путниками развертывалась живописная картина тяжелой жизни египетского народа. Женщины, согнувшись в три погибели, стирали на берегу канала белье, рядом лежали завернутые в тряпье грудные младенцы, а вокруг ползали и играли маленькие дети. В одном месте шоссе ремонтировалось и было перекрыто, и ухабистый проселок, который вился вдоль канала, проходил через деревушку. По обочине дороги шли девочки-подростки, неся на головах на круглых подушечках большие глиняные кувшины. Девочки направлялись к колодцу, где их ждали женщины, наполнившие кувшины водой. Поставив их на голову, водоносы быстрым шагом удалялись, сохраняя ту же гордую осанку.

Обгоняя грузовики, автомобиль достиг другого, более крупного селения. Здесь путники снова увидели торговые ряды и густую толпу покупателей и продавцов, зрителей и праздношатающихся, наездников на ослах и тележки, запряженные ослами, мужчин, сидевших на краю тротуара на старых стульях или прямо на земле. Некоторые натягивали между домами гирлянды цветных фонариков для вечерней иллюминации. Праздник проходил целиком на улице.

Женщины тоже были тут, все в черных одеждах и в черных шалях, обернутых вокруг головы. Лица у них были открыты, но из застенчивости или кокетства они закусывали край шали, закрывая ею наполовину рот и подбородок. Многие держали на руках детей.

За деревней в поле красивый мальчик, высокий, стройный, упитанный, стоял на берегу канала по щиколотку в мокром иле, кишащем церкариями шистозоматоза. Дальше феллах в белой галабии полол сорняки, росшие между толстыми кочанами капусты. На полях, с которых уже был снят урожай, искали скудный корм стада мелких овец с длинной бурой шерстью. Их пасли женщины и дети. Буйвол с завязанными глазами, которого подстегивал хворостиной карапуз лет пяти, ходил по кругу и вращал ворот. Так приводилось в движение большое горизонтальное колесо черпалки, перекачивавшей воду из канала в расположенные выше оросительные канавы. Автомобиль остановился неподалеку. На берегу канала стоял феллах, одетый только в белые штаны до колен, так что было видно его сильное мускулистое смуглое тело. Лицо у феллаха было суровое и самоуверенное, глаза живые, на верхней губе топорщились усики. Он сам построил себе «рычажный насос»: глиняный столб вышиной два с половиной, толщиной полтора метра, у суженной верхушки которого встык друг к другу прикреплялись две жерди. Одна из них была толстая, как телеграфный столб, другая не толще ножки стола. Нижний конец «телеграфного столба» был утоплен в глыбе глины, такой большой, что ее едва удалось бы обхватить руками, на «ножке стола» висело деревянное ведро. Когда феллах опускал ведро в канал, жердь с глыбой глины на конце автоматически поднималась, когда же он вытаскивал свой черпак, глыба опускалась и своим весом помогала поднимать ведро. Так феллах ведро за ведром доставал воду и наполнял ею оросительную канаву, идущую к его полю.

— Во времена фараонов все было так же, — произнес египтянин. — Таких насосов вы увидите в Дельте сотни и тысячи.

Во всех, даже самых маленьких деревнях на обочине дороги стоял торговец американской кока-колой, и среди серых глиняных хибарок то и дело попадались и изящные бензоколонки английского происхождения.

В одном месте по деревенской улице быстрым шагом шла высокая стройная женщина. Она держала на руках ребенка с крохотным личиком и на ходу обтирала белым платком гной с его воспаленных глазок. Неужели мухи уже занесли в них инфекцию трахомы? В стороне от дороги виднелась деревня с низкими, темными глиняными хибарками, над которыми возвышалась сверкавшая белизной мечеть. В следующей деревне феллахи строили дом. Он был не больше, чем их хижины, но зато кирпичный. Они укладывали кирпичи, покрытые смесью цемента и ила, так бережно, будто совершали какую-то торжественную церемонию.

От широкого главного канала под прямым углом ответвлялся боковой, питавший многочисленные узкие оросительные канавы. Параллельно боковому каналу также бежало шоссе. Петер и египтянин свернули на него. Вскоре они вышли из машины.