Путешествие по арабским странам - [15]

.

— Уже?

— В тринадцать лет я поехал в Лондон и поступил в четырехлетнее морское училище, — рассказал лоцман. — Учение обходилось моим родителям в шесть английских фунтов в год.

Лоцман был смуглый человек, среднего роста, с вьющимися, коротко остриженными волосами. Его лицо выражало спокойную уверенность и напряженное внимание. Короткие до колен штаны, носки, ботинки — все было белое. На белую же спортивную рубашку была накинута светло-серая шерстяная безрукавка, а на шею — шелковая косынка яркой, но не кричащей расцветки. Рядом стоял коренастый мужчина лет тридцати пяти с густой черной непокорной шевелюрой в таком же костюме, что и лоцман, но без косынки. Все, что говорил лоцман, он записывал. Он сообщил Ивонне, что родился на Балканах и приехал в Египет, когда лоцманы объявили бойкот. Скоро он сам будет водить корабли по каналу.

Капитан в это время отдыхал — сидел у себя в каюте, прогуливался, насвистывая, по палубе или наведывался на мостик к лоцману.

— Пятый раз провожу этот танкер, — сказал лоцман Петеру, — но капитан сегодня впервые поднимается ко мне.

— Из сочувствия к Египту, как вы думаете?

— По-видимому, да.

Время от времени Петер и Ивонна, утомленные пребыванием на мостике, ненадолго спускались в свои каюты. Старший инженер показал им свое «царство» — огромное машинное отделение, капитан поболтал с ними на палубе и пригласил к обеду, а вечером за стаканом виски с увлечением рассказывал о своем домике в Шотландии.

— Я плаваю сорок лет, — сказал он, — ив будущем году — окончательно сойду на берег.

— На пенсию? — спросил Петер.

— Да, слава богу.

— Нам сказали, что вы везете нефть-сырец из Кувейта.

— Да, точно.

— Я не знаю никого, кто бы там бывал. Что, собственно, представляет собой эта страна?

— Она купается в нефти.

— Большая страна?

— Ну, как вам сказать… Не больше двухтысячной части территории Египта, но запасы нефти пока неисчерпаемы.

— У Персидского залива, кажется?

— Да.

— Британский протекторат?

— Примерно так.

— А вам не кажется, что Суэцкий кризис имеет некоторое отношение и к арабской нефти?

Капитан быстро и испытующе взглянул на Петера.

— Я не интересуюсь политикой, — заявил он.

Ивонна поспешила перевести разговор на другую тему.

— Сколько раз вы проходили канал?

— Давно со счета сбился.

— Всегда с лоцманами-египтянами?

— Нет.

— А что вы думаете об этом лоцмане, там, наверху?

Капитан замялся. Видно было, что он не из тех, кто любит расточать похвалы направо и налево. Но затем лицо его посветлело и он сказал:

— Это очень хороший лоцман.

— Иностранные лоцманы сваляли дурака, — продолжал он. — Сюда им больше не вернуться.

— Они думали, что будет война, — бросил Петер.

— Война это не выход. Если бы капитаны управляли государствами, — в голосе капитана звучала гордость, — войны бы никогда не было. Моряки всегда договорятся между собой.

— Даже если по каналу будут ходить американские и советские лоцманы? — спросила Ивонна. — Об этом поговаривают.

— Даже тогда. — И капитан повторил: — Моряки всегда договорятся.

Пройдя примерно треть канала — его длина составляет сто шестьдесят девять километров, — караван на полтора часа бросил якорь в Горьких озерах. Здесь ожидали корабли, прибывшие с севера; теперь они отправлялись на юг. Лоцман «Вибекса» отдыхал.

Когда корабль приблизился к Исмаилии, большому городу, расположенному примерно посредине пути, день уже клонился к вечеру.

— Дети, наверно, будут встречать меня на берегу, — произнес лоцман радостно. — Я уже неделю не был дома.

Солнце зашло, таинственные сумерки охватили канал, быстро, очень быстро свет сменился мраком, и вскоре на небесном куполе засверкали и засияли звёзды.

— Теперь осталось только полтора часа, — объявил лоцман.

Издалека уже показались пестрые цепи огней Порт-Саида. Петер и Ивонна вышли на палубу и остановились у поручней. По дороге проносились огни автомобильных фар, кое-где светились окна станций канала или деревенских хижин. Глухо гудели турбины. Больше не было слышно ни звука. Пустыня спала в полной темноте.

На фоне тысяч огненных точек портового города показался баркас и, покачиваясь на волнах, приблизился к огромному танкеру, рядом с которым он казался карликом.

— Спасибо, капитан. Счастливого плавания.

За час до полуночи лоцманы и их гости высадились на берег.

Когда Петер и Ивонна, напоенные солнцем и ветром, утомленные и взволнованные, сидели на террасе гостиницы, Ивонна сказала:

— Ничего особенного сегодня не случилось.

— Никакой сенсации, — с насмешкой ответил Петер и серьезно добавил:

— Но нечто важное произошло.

Женщина бросила на него вопросительный взгляд.

— Что вы имеете в виду?

— Египтяне стали хозяевами канала, своего канала.

Почему ты приехал и Египет?

Около семи часов утра на пятом этаже гостиницы распахнулась балконная дверь. По сравнению с вечером с улицы, вливавшейся неподалеку в главный проспект, доносилось мало шума. Над домами повисло окруженное дымкой жгучее солнце. Как и в гостинице, все окна шестиэтажного дома, стоявшего напротив, выходили на балконы. На некоторых из них, завернувшись в одеяла, еще спали люди, в комнате слишком жарко, а может быть, не хватает места. Женщины в небрежно накинутых халатах, шаркая туфлями, расхаживали из комнаты на балкон и обратно.