Путешествие на Запад. Том 4 - [157]

Выслушав эту печальную историю, правитель не сдержался и громко зарыдал. Встревоженные царицы из трех дворцов и придворные дамы из шести палат поспешили к правителю и, когда узнали, в чем дело, не было ни одной, которая не убивалась бы от жалости.

Спустя некоторое время государь спросил:

– Далеко ли от столицы до монастыря?

– Всего шестьдесят ли, не более, – отвечал Танский монах.

Тогда государь сразу же распорядился:

– Приказываем охранять восточный и западный дворцы. Великому наставнику и советнику нашего государства поручаем защиту всей страны. Мы же вместе с нашими царицами и придворными, а также с четырьмя священными монахами отправимся в монастырь за царевной.

Сразу же запрягли колесницы, и царский поезд выехал из дворца. Тем временем Сунь У-кун подскочил в воздух, изогнулся и мигом очутился над монастырем, опередив всех. Монахи в замешательстве опустились на колени.

– Почтенный отец наш! – восклицали они, приветствуя Сунь У-куна. – Уходил ты от нас по земле, как же теперь явился с неба?

Сунь У-кун рассмеялся:

– Вы лучше скажите, где ваш настоятель. Скорей зовите его сюда да приготовьте жертвенники с благовонными воскурениями, чтобы встретить царский поезд. Правитель страны Зарослей небесного бамбука с царицами и множеством придворных, а также с моим наставником едут сюда.

Монахи не поняли, в чем дело, и поспешили привести настоятеля. Увидев Сунь У-куна, старец повалился ему в ноги и начал отбивать земные поклоны.

– Отец! Узнал ты что-нибудь о царевне? – спросил он.

Тогда Сунь У-кун подробно рассказал ему все: как мнимая царевна кинула тряпичный мячик, желая вступить в брачный союз с Танским монахом, как он, Сунь-У-кун, схватил ее и вступил с ней в бой и, наконец, как повелитель великого женского начала Инь забрал оборотня, который оказался Нефритовым зайцем. Старый монах еще раз поклонился Сунь У-куну, стукнув лбом об землю в знак благодарности. Поднимая его, Сунь У-кун сказал:

– Перестань кланяться! Не надо! Приготовься лучше к встрече царского поезда.

Теперь только монахи узнали, что в каморке на заднем дворе заперта на замок дева, а не оборотень. Охваченные чувством страха и радости, монахи стали расставлять жертвенники с курильницами за воротами монастыря, облачились в монашеские рясы и ризы, а также принялись бить в барабаны и звонить в колокола. Вскоре показался царский поезд.

Плывут по ветру волны благовоний,

      Подобно разноцветным облакам,

И дивный аромат наполнил небо,

      Как будто небо превратилось в храм.

И словно благовещие покровы

      Внезапно монастырь заволокли:

То царский поезд движется огромный,

      Переливаясь радугой вдали.

Вон тысячи сверкающих повозок

      Уже виднеются издалека,

И чудится: стремится величаво,

      Вливаясь в море, чистая река.

И за листвой дерев вечнозеленых

Не молнии блистают сквозь туман,

То пышный поезд светится – богаче,

Чем у царей великих Юй и Тан.[139]

Леса, трава – все стало вдвое краше,

      Едва узнав от ветров луговых,

Что государь, чья милость беспредельна,

      Решил облагодетельствовать их.

Цветы в полях и те возликовали,

      Свой аромат обильнее струя,

Узнав о той верховной благодати,

      Что ныне снизошла на их края.

Вон монастырь сверкает кровлей храма,

      Сколь славен он в своей святой судьбе:

Века назад его мудрец безвестный,

      Как памятник, оставил по себе.

А ветер, полный музыки и песен,

      Благую весть разносит по горам:

То всем на радость государь изволил

      Сам посетить сей драгоценный храм.

Прибыв к воротам монастыря, правитель увидел множество монахов, которые стояли ровными рядами и разом пали ниц, приветствуя его.

– Святой монах! – воскликнул правитель, увидев Сунь У-куна. – Каким же образом ты оказался здесь раньше нас?

– А я изогнулся разок-другой и сразу же очутился здесь, – со смехом отвечал Сунь У-кун. – А вы почему так долго ехали? – съязвил он.

Вслед за правителем прибыли Танский наставник, его спутники и все остальные. Наставник повел правителя к помещению на заднем дворе. Царевна все еще притворялась сумасшедшей и несла всякую чушь.

Опустившись на колени, настоятель указал на каморку и произнес:

– Вот здесь и находится царевна, которую в минувшем году унесло порывом ветра.

Правитель тотчас же приказал открыть вход. Когда сбили железный замок и дверь распахнулась, правитель и царица сразу же узнали царевну и, не глядя на то что она была вся в грязи, бросились к ней и стали ее обнимать.

– Дитятко ты наше несчастное! – приговаривали родители, лаская дочь. – За что же на твою долю выпали такие страдания?!

Затем они все трое начали громко рыдать, а успокоившись, принялись рассказывать, что произошло с ними за время разлуки. Потом родители приказали подать отвар из ароматных трав, велели царевне обмыться, переодеться и сесть в колесницу, чтобы вернуться на родину.

Сунь У-кун, молитвенно сложив руки, обратился к правителю с такими словами:

– У меня есть еще одно дело, о котором хочу поведать тебе.

– Ты только скажи, что тебе надобно, святой монах, и мы тотчас исполним все, что ты пожелаешь, – с поклоном ответил государь.

– Эта гора называется Стоножкой, – сказал Сунь У-кун. – Говорят, что с недавнего времени на ней появились стоножки-оборотни, которые с наступлением темноты нападают на людей. Это большое неудобство для путников. Мне помнится, что со стоножками успешно справляются только куры. Нельзя ли отобрать из них тысячу самых крупных и пустить на эту гору, чтобы избавить ее от ядовитых насекомых? После этого можно будет переименовать гору. Ты только дай письменное распоряжение, которое будет принято здешними монахами как милостивое выражение твоей монаршей благодарности за их заботу о царевне.