Путешествие на Запад. Том 4 - [155]

– Должно быть, ты не знаешь, что царевна той страны – не из простых людей, – отвечал повелитель Луны. – Она из Лунного дворца и зовут ее Су Э. Как-то раз восемнадцать лет назад она влепила этому Нефритовому зайцу хорошую оплеуху и после этого задумала спуститься в низшие сферы на грешную землю. Она проникла в утробу главной царицы в виде волшебного луча, и ей удалось таким образом появиться на свет. А заяц этот затаил обиду за полученную оплеуху, потому сбежал из Лунного дворца и отомстил Су Э тем, что занес ее на пустырь и бросил там. Не следовало ему только посягать на непорочность Танского монаха. Этот грех действительно нельзя оставлять безнаказанным. К счастью, ты проявил должную осмотрительность и вовремя отличил поддельное от настоящего, так что он еще не успел повредить твоему учителю. Молю тебя простить ему и эту вину ради меня. Я сейчас же заберу его с собой.

– Поскольку дело сложное, – отвечал Сунь У-кун с улыбкой, – я, конечно, не посмею возражать, хочу сказать тебе лишь одно: если ты заберешь с собой Нефритового зайца, правитель не поверит моим словам. Так уж будь добр вместе с твоими небожительницами доставить Нефритового зайца прямо к правителю. Во-первых, он увидит, на что я способен, во-вторых, узнает, как появилась на земле Су Э. Затем я попрошу правителя отправиться за ней, дабы он понял, в чем заключается сущность возмездия.

Повелитель великой женской силы Инь согласился с Сунь У-куном и, тыча пальцем в оборотня, прикрикнул на него:

– Скот ты этакий! Чего же ты медлишь? Почему не принимаешь свой настоящий вид?

Оборотень стал кататься по земле и тут же превратился в Нефритового зайца.

Губа с изъяном у него,

      А зубки мелкие остры,

Ушами длинными прядет,

      Сидит на выступе горы.

А редких усиков концы

      Смешно и дерзко врозь торчат,

И точно срезан влажный нос –

      Короткий, как у всех зайчат.

На вид комок пушистый он,

      И от усов и до хвоста

Его сверкающая шерсть,

      Как яшма белая, чиста.

Упруги лапки у него,

      Им нипочем далекий путь:

Он через тысячу хребтов

      Готов на них перемахнуть.

Он бел и нежен, как в саду

      Покрытый инеем цветок,

Он словно пудрой дорогой

      Осыпан с головы до ног.

Лишь немигающих зрачков

      Отлив горяч и красноват,

Как будто на сплошном снегу

      Два алых пятнышка горят.

Как безобиден с виду он –

      Пугливый, маленький зверек!

Когда к земле прильнет, похож

      На шелка белого клубок.

А если, прыгнув, на лету

      Захочет спину распрямить –

На серебристую похож,

      Струной натянутую нить.

Тот самый он, кто столько раз

      В чертогах среди лунных скал

Кристальной, утренней росы

      В ступу остатки собирал

И дивным яшмовым пестом,

      Присев в укромный уголок,

Весь день, с утра и допоздна,

      Бессмертья снадобье толок.

Великий Мудрец не смог скрыть своей радости. Вскочив на сверкающее облачко, он помчался вперед, показывая дорогу. Повелитель великого женского начала Инь, увлекая за собой обеих повелительниц Луны и Нефритового зайца, последовал за Сунь У-куном прямо к границам страны Зарослей небесного бамбука.

В это время уже сгустились сумерки, и люди на сторожевых башнях наблюдали за восходом луны. Приближаясь к городу, Сунь У-кун услышал на башнях грохот барабанов. Правитель и Танский монах в это время находились еще в тронном зале, а Чжу Ба-цзе и Ша-сэн с придворными стояли перед ступенями трона. Правитель только было собрался закончить прием и удалиться, как вдруг заметил радужное зарево, занявшееся в южной части небосклона. Сразу стало светло как днем. Все стали смотреть на небо и в это время услышали зычный голос Великого Мудреца:

– Достопочтеннейший правитель! Созови всех цариц и придворных дам. Пусть выйдут из своих дворцов. Под драгоценными хоругвями вы видите самого повелителя Великого женского начала Инь, владыку Лунного дворца. По обеим сторонам от него – феи Луны, прекрасные небожительницы Чан Э и Хэн Э. А этот Нефритовый заяц как раз и есть мнимая царевна.

Правитель поспешил вызвать всех цариц, придворных дам и их прислужниц, нарядных дев и прочих обитательниц женских покоев. Устремив взоры в небо, все они стали кланяться. Сам правитель с Танским монахом и придворными тоже принялись кланяться, глядя на небо.

Все как один жители города вынесли жертвенные столики, стали возжигать благовония, земно кланялись и славили Будду. И вот, когда все не отрываясь глядели на небо, Чжу Ба-цзе вдруг овладели греховые помыслы. Он подпрыгнул высоко в небо и обнял одну из красавиц небожительниц в одежде цвета радуги.

– Сестрица моя дорогая! – заговорил он. – Я ведь с тобой давно знаком! Пойдем позабавимся!

Сунь У-кун схватил Чжу Ба-цзе и дал ему две звонкие пощечины.

– Ну и наглец же ты, мужлан неотесанный! – закричал он. – Забыл, где находишься! Как смеешь ты так распускаться, негодный распутник?!

– Да я шучу! – стал оправдываться Чжу Ба-цзе.

Тут правитель великого женского начала велел повернуть хоругви и удалился со своими царицами в Лунный дворец, захватив с собою Нефритового зайца.

Сунь У-кун, крепко держа Чжу Ба-цзе, спустился на землю. Вернувшись в тронный зал, правитель выразил благодарность Сунь У-куну, а затем завел с ним беседу: