Путешествие на Запад. Том 3 - [205]

Он был плавлен в пламени небывалом,

Он стократную испытал закалку,

И в сражениях непобедимым стал он –

От такого меча помереть не жалко!

С тремя правилами боевыми знаком он,

Для шести боевых приемов годен,

Боевого искусства постиг законы,

В поединках истинно превосходен.

Несравненное он являет чудо;

Хоть объемист, как туловище удава,

Хоботком мушиным проникает всюду,

Обретая с каждым ударом славу.

Коль в горах взмахнешь им – разгонишь тучи,

Коль взмахнешь над морем – восстанут волны…

Он отточен мастером наилучшим

И волшебной силы навеки полон.

Он храним в пещере, в глубоких недрах,

Но в руках могучих, в разгар сраженья,

Смерть и страх рассеивает щедро,

Никогда не ведая пораженья.

Кто б ты ни был, а проиграешь битву,

Коли голову под мой меч подставишь:

Пополам расколется, словно тыква,

Череп твой, что так дерзновенно хвалишь.

Великий Мудрец рассмеялся.

– Да ты, видно, ослеп, – сказал он, – раз принимаешь мою голову за тыкву. Ладно, руби! Только смотри не промахнись! Ну-ка, попробуй еще раз, посмотрим, что получится.

Дьявол снова поднял свой меч и изо всех сил ударил им. А Сунь У-кун нарочно подставил голову. Раздался треск, и голова раскололась надвое. Сунь У-кун тотчас же перекувыркнулся, и тут же появился его двойник. Дьявол пришел в замешательство и опустил меч. Чжу Ба-цзе, наблюдавший издали, громко рассмеялся.

– Хорошо бы почтенному демону рубануть дважды, тогда получилось бы четверо, верно?

Уставившись на обоих Сунь У-кунов, старый дьявол в недоумении спросил:

– Я слышал о том, что ты умеешь раздваиваться, но как удалось тебе сделать это сейчас, прямо у меня на глазах?

– А что такое «раздваиваться»? – прикинувшись простаком, спросил Сунь У-кун.

Дьявол пояснил:

– Когда я ударил тебя в первый раз, ты даже не шелохнулся, а от второго удара из тебя сразу получилось двое.

Оба Сунь У-куна засмеялись.

– Ты только не бойся, – сказали они в один голос, – в ответ на тысячу твоих ударов нас тоже станут тысячи.

– Ишь ты, мартышка! – ехидно произнес дьявол. – Раздваиваться ты умеешь! А вот как соединишься в одно целое? Если сумеешь это сделать, позволю тебе ударить меня разок твоим посохом.

– Давай, только без обмана, – отвечал Сунь У-кун, – ты хотел ударить меня три раза, а ударил только два, теперь ты предлагаешь мне стукнуть тебя разок. Ну что же, ладно, если я ударю тебя не раз, а больше, то пусть отныне меня не называют Сунь У-куном!

– Идет! – согласился дьявол.

Тут Великий Мудрец обхватил своего двойника, перекувыркнулся вместе с ним на земле, и перед демоном вновь очутился один Сунь У-кун, который сразу же замахнулся посохом на дьявола.

Но тот отбил посох мечом и закричал:

– Экая ты невежа! С похоронным посохом хочешь вступить со мной в поединок!

– Ты бы прежде узнал, что это за посох. Он прославился и на небе и под землей! – крикнул в ответ Сунь У-кун.

– Как так прославился? – изумился дьявол.

Тут Сунь У-кун поведал демону историю своего посоха:

Девяносто дней в печи плавильной

Чудесный сплав кипел непрестанно;

Лао-цзюнь великий рукою сильной

Ковал его на своей наковальне.

Правителю Юю достался посох,

Им названный «волшебным сокровищем», —

С тех пор-то он во всем мире славится,

Не ведая поражений в побоищах.

В четырех морях его сила проверена,

На восьми реках его мощь испробована;

По нем пущена резьба затейная,

Золотые ободья красиво подогнаны,

Сверкают пламенем, блестят, как зеркало.

Посередине – звезды Ковша небесного,

Кругом – узоры с тайным значением,

Письмена древние на нем начертаны,

Приводящие духов и бесов в смятение.

«Начала благого чудесным посохом»

Сие оружие называется.

В глубинах водных сначала хранимое,

От человеческих взоров спрятанное

Моим оружием стало любимым оно,

И множит славу свою незапятнанную.

В моих руках оно изменяется,

С моею волею всегда согласное –

Горою Хэншаньскою расширяется

И возвышается до неба ясного,

Железной проволокой утоньшается.

И раздается мешком наполненным,

И пролезает в ушко игольное,

И яркой радугой переливается.

Чуть шевельну его – в ясном воздухе

Цветное облако тотчас рождается;

Коль бьюсь я посохом, не зная роздыха,

Тогда, как молния, он взвивается,

Мрак собирается, метет метелица,

Туманы хладные по небу стелются.

Посох достался мне, когда путь истинный

Душе смятенной моей представился,

К добру склонившийся, мой дух воинственный

От буйства прежнего навек избавился.

С волшебным посохом вернулся в горы я,

Чтоб там, в тиши и в уединении,

Постичь усилиями упорными

Науку тайную превращения.

Когда со мною мое оружие –

Драконы, тигры всегда покорны мне;

Его страшатся и в небе сущие,

Пред ним склоняются и силы черные.

Прошел я с ним края небесные,

Земли окраины, просторы водные,

Проделки буйные и неуместные

Свершил с ним вместе в чертогах горних я.

В саду, где персики растут прекрасные,

Мы духов празднество шутя нарушили;

Князья небесные в борьбу ужасную

Со мной вступили, единодушные.

Все же одолеть им не удалось меня.

Ночжа со мною скрестил оружие,

Но разогнал я бойцов непрошеных

Своею палицей, с победой дружною.

Сто тысяч воинов, небесных жителей,

Бежали в ужасе, как дети малые,

От верной гибели ища укрытия, —

Но даже резвость ног не помогла им.

На Небо Высшее и Чудотворное