Путешествие на Запад. Том 3 - [206]

Где Тунминдянские дворцы воздвигнуты,

С подъятой палицей взлетел проворно я,

Мной были жители врасплох застигнуты.

И полководцы все, непобедимые,

И громовержцы все, дворца хранители,

Меня заметив у врат обители,

Бежали, словно огнем палимые,

В бою желая со мною встретиться.

И с ними справился неумолимо я!

Пока метались духи-служители,

Гонцы проворные небес властители,

Чертог чудесный Большой Медведицы

Вверх дном, играючи, опрокинул я.

Подверг разгрому небес красавицу,

Палату дивную Полюса Южного.

Увидев силу мою недюжинную,

Мощь неизбывную моей палицы,

Владыка неба к Будде отправился,

Чтоб тот помог ему со мною справиться.

Кто знает загодя исход сражения?

Кто может выигрыша ждать заведомо?

Сколь часто терпит тот поражения,

Кто в бой за скорою спешил победою!

И я, тяжелою горой придавленный,

Ждал половину тысячелетия,

Пока Гуаньинь самой избавлен был

От непомерного наказания.

В то время встретился с монахом Танским я,

Желавшим выполнить задачу трудную –

Начать опасное, большое странствие

В края далекие, где мудрый Будда жил;

К добру великому влекомый сызмала,

Хотел благой монах из ада вызволить,

Спасти все души, невинно сгубленные.

А для того ему были надобны

Книги священные, давно хранимые

У Будды мудрого, в царстве Западном.

Узнав, что трудности непобедимые

И встречи с силами злыми, дьявольскими,

Ждут на дороге к святой обители,

Монах просил, чтоб телохранителем

Его я сделался и с ним отправился

И ограждал его своею палицей

От нечести, что на пути появится.

Итак, последовал я за учителем;

Немало дьяволов и духов мерзостных

Со мной оружие скрестили дерзостно.

Нетрудно было мне с ними справиться!

В котлах Янь-вана их мясо варится,

В пыль невесомую превращается.

Так будет с каждым, кто с этой палицей,

Тая злой умысел, повстречается!

Чудесный Доунюгун разрушен ею был,

В пределах горных, средь неба ясного.

Ведь эта палица – причина гибели

И Сэнлодяньского дворца подземного.

Мое оружие крушило демонов,

Злых духов, оборотней, их приспешников, —

Еще немного, и поразило бы

Того, кто судьбы решает грешников.

Оно своею чудесной силою

Всех полководцев горних рассеяло;

Великой мощью его встревожены,

Они бежали к Югу и к Северу,

На девяти светилах попрятались.

Скажу воистину, что в мире вряд ли есть

Еще оружие, с этим схожее.

От взлетов этой волшебной палицы

Из берегов выходят реки бурные,

Хребты гранитные содрогаются,

Мглой покрывается небо лазурное.

Она сильнее меча булатного,

Духа звезды Тайсуй, воина славного;

С пути на Запад сметает всякого –

Врага сокрытого, недруга явного, –

Монаха Танского охраняющая,

Всех злобных демонов сокрушающая!

Дьявол слушал с дрожью эти слова и, не помня себя, замахнулся на Сунь У-куна своим мечом. Злорадно посмеиваясь, Царь обезьян выступил навстречу со своим железным посохом. Они сперва схватились у самого входа в пещеру, а потом совершили прыжок и оказались в воздухе, продолжая смертный бой. Вот послушайте, что это был за бой!

Сокровищем волшебным называлось

Оружие Сунь У-куна не напрасно:

Сама река небесная являлась

Свидетельницей подвигов прекрасных,

Что совершала палица, покорна

Велениям владельца своего:

Коварный бес, исполнен злобы черной,

Напрасно меч свой поднял на того,

Кто, истребляя зло, знал только лишь победы, —

Тем самым на себя навлек большие беды

Неумный дьявол, чей ничтожный меч

Был недостоин настоящих сеч.

Враги могли, пожалуй, помириться,

Покуда у пещеры шло сраженье.

Как только в воздухе пришлось обоим биться,

Никто не помышлял о примиренье!

Боролись недруги в жестоком исступленье,

Один – желая Сюань-цзана съесть,

Другой – погибель от наставника отвесть.

Лик одного все время изменялся

От ужаса, испуга, напряженья,

Другой же был, как угорь, весь в движенье,

Как змей, всем телом гибким извивался…

Туман от жаркой битвы поднялся,

И землю скрыл собой и небеса,

Добро и зло изыскивали средства

Друг друга одолеть, сражаясь за наследство,

Оставленное Буддой всеблагим.

Монах и Сунь У-кун за книгами стремились,

Что на далеком Западе хранились,

А дьявол преграждал дорогу им.

Более двадцати раз схватывались противники, но так и нельзя было сказать, кто победит. Чжу Ба-цзе, наблюдавший за поединком, не вытерпел, когда увидел, что сражающиеся вошли в раж, и, подхватив свои грабли, при первом же порыве ветра подпрыгнул вверх и принялся бить дьявола. Тот растерялся и, бросив свой меч, побежал без оглядки с поля сражения. Он не знал, что Чжу Ба-цзе, напористый по своей натуре, наводит страх лишь дерзостью своей и грубостью, демон видел только рыло, огромнейшие уши, могучие руки и наводящие страх грабли.

Сунь У-кун стал кричать:

– Бей его! Держи!

Чжу Ба-цзе набрался храбрости и пустился вдогонку за дьяволом, высоко подняв грабли. Почуяв погоню, дьявол задержался на склоне горы и, обратившись лицом к ветру, качнулся из стороны в сторону, сразу приняв свой настоящий облик. Разинув громадную пасть, он собрался проглотить Чжу Ба-цзе. Чжу Ба-цзе струсил и стремглав бросился в кусты, не обращая внимания на колючки и шипы, исцарапавшие в кровь его руки и ноги. Он рассек себе голову, но не замечал боли и, притаившись в траве, прислушивался к стуку колотушек, доносившемуся до него. Вскоре подоспел и Сунь У-кун. Чудовище снова разинуло пасть, вознамерившись проглотить его. А это как раз и нужно было Сунь У-куну. Он спрятал свой посох, выступил навстречу, и дьявол разом проглотил его. Это так напугало дурачка Чжу Ба-цзе, лежавшего в траве, что он принялся бормотать что-то, изливая свою досаду на Сунь У-куна: