Путешествие на Запад. Том 3 - [204]

– Братец, что ты хочешь этим сказать?

Старый демон ответил:

– Ты же знаешь, как Сунь У-кун превратился в дозорного, проник к нам в пещеру, и мы не могли распознать его. К счастью, его распознал третий брат, и мы посадили негодяя в вазу. Но он прибег к волшебству, просверлил вазу, забрал одежду и удрал. Теперь он снова кричит у ворот и вызывает нас на бой. Кто же из вас осмелится первым выйти ему навстречу?

Наступило молчание. Демон снова спросил, и опять никто не ответил. Казалось, все оглохли и онемели.

Старый демон разгневался и заорал:

– Мы находимся на большой дороге, которая ведет в Западную страну. В этой стране распространили о нас дурную славу. Если мы теперь, в ответ на оскорбления Сунь У-куна, не выйдем сразиться с ним, то покроем себя позором. Пусть я стар, но я первым вступлю с ним в бой. Ничего, на третьей схватке я его одолею, и Танский монах достанется нам. Если же я потерплю поражение, мы закроем ворота, и пусть он уберется от нас подальше.

С этими словами демон облачился в военные доспехи, подпоясался и вышел.

О, что за чудище увидели перед собой Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе!

Железнолоб и медноглав, он в шлеме был стальном,

Высокий, радужный султан сиял на шлеме том,

Густые пряди бороды так по ветру вились,

Как будто темных две реки со щек его лились.

Продолговатые глаза сверкали, горячи,

Из-под нависших туч бровей, как молнии в ночи.

И ровный ряд его зубов и ряд кривых когтей

Казались зубчиков пилы отточенной острей.

Он был в доспехах боевых и панцирь золотой,

Стан крепкий плотно облегал поверхностью литой.

Шнурок, сплетенный в три жгута из барса крепких жил,

Все облаченье украшал и поясом служил.

В руках держал он свой стальной, свой смертоносный меч,

Из ножен вынутый для новых подвигов и сеч.

Казался демон храбрецом, каких уж больше нет;

Громоподобно крикнул он: «Кто там стучит чуть свет?».

Великий Мудрец Сунь У-кун повернулся к нему и сказал:

– Это я, твой властелин, Сунь У-кун, прозванный Великим Мудрецом, равным небу!

Демон рассмеялся:

– Это ты, Сунь У-кун? Ну и храбрая же ты мартышка! Я ведь тебя не трогал, чего же ради ты явился сюда и вызываешь меня на бой?

Сун У-кун ответил:

– В пословице сказано: «Волны поднимаются, когда дует ветер, когда нет прибоя, вода спокойна». Разве искал бы я встречи с тобой, если бы ты не задел меня? Только потому, что ты и вся твоя шайка оборотней собрались вместе в расчете полакомиться моим наставником, я и явился сюда разделаться с вами.

– Ишь ты, забияка! – удивился старший демон. – Уж не собираешься ли ты вступить в драку со мной, подняв такой крик у моих ворот?

– Совершенно верно! – задорно ответил Сунь У-кун.

– Перестань бахвалиться! – надменно произнес демон. – Если я напущу на тебя свое бесовское войско, и оно вступит с тобою в бой по всем правилам военного искусства, действуя по сигналам флагов и барабанов, то все станут говорить, что я, словно тигр в своем логове, обидел тебя, бедняжку. Давай-ка лучше вступим в бой один на один, чур не звать никого на подмогу!

Сунь У-кун согласился.

– Чжу Ба-цзе, – позвал он, – отойди-ка в сторонку. Посмотрим, как он справится со мной, старым Сунь У-куном!

Дурень быстро отошел в сторону.

– Ну, подходи! – закричал демон. – Сперва стань и стой не двигаясь, я раза три хвачу тебя по голове. Устоишь – пропущу твоего Танского монаха, не устоишь – живо подавай его мне на закуску.

Выслушав демона, Сунь У-кун со смехом сказал:

– Вот что, дьявол, если у тебя в пещере есть кисть и бумага, пусть принесут сюда, мы с тобой напишем договор о том, что я не признаю тебя правым даже если ты будешь рубить мне голову, начиная с сегодняшнего дня и до будущего года!

Тут дьявол встряхнулся, чтобы набраться храбрости, широко расставил ноги, поднял меч обеими руками и со всего размаху ударил Сунь У-куна по голове. Сунь У-кун принял удар. Раздался резкий металлический звук, и меч отскочил от головы Сунь У-куна, не причинив ей ни малейшего вреда, даже то место, куда пришелся удар, и то не покраснело.

– Ну и крепкая же у этой мартышки башка, – изумился демон.

Сунь У-кун засмеялся.

– Ты, видно, не знаешь, каков я! Вот послушай!

Я был рожден крепкоголовым,

И череп мой прочнее меди;

Пожалуй, не найдешь на свете

Владельца черепа такого,

Что не боялся бы ударов,

Пусть нанесенных топором!

В печи плавильной я недаром

Был в молодости закален!

Коль хочешь знать, как это было,

Спроси владыку Лао-цзюня,

Как плавили меня, калили,

Какие прилагали силы,

Чтобы сломить мой дух безумный.

Как Двадцати восьми созвездий

Властители, собравшись вместе,

Меня, томимы чувством мести,

Бросали из огня да в воду,

Верховным существам в угоду.

Но мышцы прочные мои

Меня, что панцирь, охраняли.

Со мной враги не совладали:

Лишь крепче стал я в эти дни.

Но мой наставник дорогой

Нашел, что той закалки мало,

И потому мне приказал он

К тому ж и обруч золотой

Надвинуть на затылок мой,

Чтобы еще прочнее стал он.

Тут демон закричал:

– Мартышка! Перестань заговаривать зубы. Держись! Сейчас я стукну тебя еще разок! Клянусь, что не пощажу твоей жизни.

Сунь У-кун ответил:

– Как бы ты ни старался, и на этот раз ничего у тебя не выйдет.

– Посмотрим, – ответил дьявол, – ты, мартышка, не знаешь, какой у меня меч: