Путешествие на восток - [46]

Правда бегала леди ровно до тех пор, пока она не выскочила из какого-то овражка с громким криком, а за ней по пятам ползла огромная змеюка. И ладно бы это была обычная змея, но в ней я признал узгуну, жительницу Диких Земель. Не знаю, каким чудом удалось выжить этой несносной девчонке, ведь узгуна может плеваться ядом на расстояние до пяти метров, и попади этот яд вам на кожу, все, финита ля комедия. Спустя смешное количество времени вы умрете от удушья. Змею я зарубил и выкинул как можно дальше, а с леди имел весьма неприятный, в основном для меня, разговор. Теперь она не убегает, но вот ритуал «до ветру», столь усложнился, что на его описание ушла бы целая глава, так что скажу вам одно — путешествие с лицом женского пола, это та еще морока.

Правда есть и свои плюсы, например я на козлах сижу крайне редко, обычно спихивая эту работу на Гуфар. Та бывает возмущается, но я вовремя ей напоминаю что мы компаньоны, а значит работу, как и пищу, кров и приключения, должны делить пополам. И если я нас постоянно охраняю, кашеварю, выверяю направление, слежу за кобылкой по имени Турта и вообще занят весьма важными делами, то пусть она хотя бы повозкой правит. Вы, возможно уже заметили подвох в моей позиции, в верности которой я смог убедить леди. Так оно и есть. Делами то, по сути, я занимался только утром и вечером, а все остальное время праздно валялся в повозке и пялился на вечно изменчивое небо. Там, в вышине, плыли величественные замки, сходились в сражении мифические животные, и бесконечное количество удивительных фигур воплощалось в облаках, надо было лишь приложить чуточку фантазии и хорошего настроения.

Сперва, Мия, конечно, настаивала на том что я действительно просто валяюсь, но я ответил что занят волшебством, которое нас и охраняет. От части это было правдой, ведь вечером я как и обычно кидал в костер свою печать, которая действительно нас хранила. А вот днем мне хватало наемнического чутья и хорошего слуха. Так что, можно смело заявить что я наслаждался своей маленькой местью, пусть почувствует себя в моей шкуре.

— Ты обещал рассказать, — отозвалась смуглянка.

Я мысленно вздохнул, но не теряя надежды спросил:

— Что рассказать?

— Медную историю, — наверно насупилась она.

— И когда же я это тебе обещал?

И тут мне что-то больно ударилось в затылок. Вскинув руку, я уверился в том что шляпа, которая сейчас была надвинута на глаза, не пострадала я позволил себе возмутиться.

— Еще камнями она кидается… Ладно-ладно, расскажу. Но пообещай, что перескажешь эту историю только одному человеку.

— И зачем это надо? — удивилась моя подопечная.

— Просто пообещай.

— Хорошо. Обещаю. А теперь давай рассказывай.

Я улегся по удобнее, подложив под голову бурдюк с водой, укрытый тряпками, а замотанные трофейные рапиры, убрал подальше. Поправив шляпу, так что бы видеть кусочек удивительно голубого неба, я начал свой рассказ.

— Что ж, эта история началась так давно, что никто уже и не помнит когда. Одни говорят что в те времена боги свободно общались с разумными, другие же утверждают что в те времена боги и вовсе ходили среди нас. Начну я свой рассказ в далекой деревушке, с уже забытым названием. И жила там семья кузнеца, и было у него четыре сына. Старший, по укладу, унаследовал дом и дело. Второй, отправился на службу в дружину барина, а третьего обрили и приставили к храмовнику. Четвертому же дела никак не находилось. За что бы тот не взялся, все валилось у него из рук. И когда ударило ему семнадцать зим, отец настолько рассвирепел, глядя на нерадивого сынка, что выставил его ночью за дверь. Долго горевал мальчик, а мать молила отца вернуть его, но тот был непреклонен. Но в тот момент, когда по небу заискрились звезды, юноша твердо решил для себя что не хочет более оставаться в месте, где ему не рады. И решил он найти себе новый дом. Он зашел в амбар, где у него были припрятаны кое-какие пожитки, в том числе и деньги, причем весьма не малые, как он их достал, история умалчивает. И вот, собравшись, юноша двинулся в путь, он не оглядывался и не сожалел. Дальше следует множество легенд о его славных странствиях, о землях которые он повидал, о языках что слышал, звездах что видел и сокровищ что в руках держал. И потребовался бы сто и один вечер, чтобы всех их рассказать, но сегодня расскажу лишь две. В самом начале странствия, юноша попал под проливной дождь. К тому времени он уже добрался до другой деревни. И стал тогда путник стучаться в дверь богатого дома. Ему открыли, а за ночлег взяли целый золотой, единственный золотой который был у парня. И что удивительно, крестьянин поселил его на сеновале, аккурат под протекающей крышей, а всю ночь юноше не давал спать шальной кот. На утро хозяин не покормив, выставил его за дверь. А дождь все не прекращался, и тогда юноша, к вечеру, постучал в дверь дома победнее. Там его приняли, и за последний серебряник отправили на чердак. Но снова не удалось выспаться юноше, он всю ночь чихал от пыли, а мусорная вонь заставляла его дышать через раз. На утро же ему дали гнилое яблоко и выставили за дверь. А дождь все не прекращался, и на вечер третьего дня, путник снова стучал в двери. Открыл ему лишь в старой, ветхой избе с земляными полами и жалкими лучинами. Там ему за медную монету дали комнату с периной, а на утро накормили кашей. А узнав что деньга у юноши последняя, попросили в оплату ночлега наколоть дров. Так родилась Медная История, которую знает каждый путник, и которая стала своеобразным приветствием для своих. Теперь же пришло время второй легенды. В ней рассказывается о десятках стран, которые посетил путник, и в каждой говорили на своем языке, а на дорогах так же встречались другие странники, но они не могли нормально общаться между собой. И тогда путником был придуман язык, точнее способ общаться. Способ весьма простой — нужно было говорить на языке, родном для земли на которой стоишь, но говорить так, чтобы каждое слово можно было «объяснить на пальцах». Так родился язык путников, ставший одновременно с этим и шифром.