Путешествие на «Василиске» - [5]

Натали откинула голову на спинку кресла и обреченно уставилась в потолок.

– Что ж, по крайней мере, я попыталась. Думаю, насчет Сюдерака ты права, но я не знаю, что еще мы можем предпринять.

– Может быть, теперь мне попробовать нанять взломщиков? Пусть проникнут к нему и украдут секрет процесса аэрации.

– Слава богу, ты вот-вот отправишься в плавание, – ответила Натали. – Иначе ты бы, чего доброго, так и сделала.

Ну, здесь она преувеличивала – но не слишком. Ради драконов я действительно была готова на многое.

* * *

С утренней почтой пришло несколько писем – очевидно, от тех, кто не подумал, что я собираюсь уехать из дому на довольно долгое время и посему вряд ли успею ответить. И все же одно из них привлекло мой взгляд.

Почерк на конверте был мне незнаком. Дело было даже не в незнакомой руке: весь стиль его был необычен, словно писал иностранец. Тем не менее этот почерк мне что-то напоминал, но я не могла бы сказать, что именно.

Из любопытства я потянулась за ножом и взрезала клапан конверта. Записка внутри была написана на отличной бумаге и тем же самым необычным почерком. Некто Вадеми н’Орофиро Дара приглашал меня встретиться сегодня за ленчем у Сэлберна, если я не занята.

Теперь я поняла, что напоминал мне этот почерк. Я все еще от случая к случаю переписывалась с Галинке н’Орофиро Дара, единоутробной сестрой оба Байемби. В почерке этого человека чувствовался отпечаток того же стиля, хоть в его случае и гораздо более слабый. Отсюда я сделала вывод, что для него писать по-ширландски привычнее, чем для Галинке.

Орофиро Дара. Из того же рода, что и Галинке. Брат? Нет, я была вполне уверена, что у нее нет братьев по матери, а йембе наследуют родовое имя по материнской линии. Таким образом, он мог оказаться кем угодно, от сына сестры матери Галинке до очень отдаленного кузена. Но этой связи было достаточно, чтобы поскорей черкнуть записку с согласием и отослать ее в указанный в письме отель. Альтернативные планы на ленч не простирались далее пары сэндвичей за упаковкой вещей, а встреча у Сэлберна обещала быть гораздо интереснее.

В те дни я не часто бывала у Сэлберна (выражаясь менее утонченно, я просто не могла себе этого позволить), о чем, не будучи чревоугодницей, ничуть не сожалела. Но приглашение к Сэлберну означало, что Вадеми н’Орофиро Дара богат, либо получает неплохие средства от кого-то еще: ленч на двоих в этом заведении – мероприятие не из дешевых.

Отыскать его в холле не составило никакого труда. Он был йембе: темнокож и, согласно йембийским обычаям, облачен в широкую, затейливо сложенную полосу ткани, обернутую вокруг пояса – разве что, ввиду более прохладного ширландского климата и более строгих норм приличий, дополнил сей костюм накидкой. Расцветка его одежд тоже была почти по-ширландски сдержанной – черной с золотым геометрическим орнаментом. Когда я вошла, он был уже на ногах и сразу же подошел ко мне.

Мы обменялись приветствиями на йембе, что наглядно продемонстрировало, как сильно испортилось со временем мое произношение и грамматика. Когда Вадеми перешел на мой родной язык, я сочла нужным извиниться:

– Боюсь, мой йембе сильно пострадал из-за отсутствия практики. Не стоило с него начинать. С Галинке мы переписывались по-ширландски.

Что касается Вадеми, он говорил по-ширландски с заметным акцентом, но вполне бойко.

– Вы должны приехать в гости! Я слышал, вы скоро отправляетесь в путешествие. Не думаете ли навестить и Байембе?

– Если бы я могла поехать куда заблагорассудится! – вздохнула я. – К сожалению, исследования вынуждают меня развивать знания вширь, а не вглубь. Я должна уделить время новым землям и новым видам драконов.

Это было правдой, но не всей. Не могла же я рассказать этому человеку о беседе с неким членом Синедриона (которого оставлю безымянным, хотя сейчас он уже мертв, и сплетни ему ничуть не повредят), в коей он недвусмысленно дал понять, что правительство отнесется к моему возможному возвращению в Байембе крайне неодобрительно. Уж и не знаю, чего они могли опасаться: из государственных тайн, касавшихся наших отношений с Байембе, мне была известна лишь одна, да и та уже давно перестала быть тайной. Тем не менее доверия я лишилась: кто ошибся раз, ошибется и другой.

К моему удивлению, Вадеми и я обедали не в главном зале. Он снял для нас отдельный кабинет – наверное, с тем, чтобы мы, йембиец и дама, некогда обвиненная в государственной измене в пользу его страны, привлекали меньше внимания. Тайна же того, как он смог позволить себе такую роскошь, скоро раскрылась: он действительно оказался сыном сестры матери Галинке. Любой, состоящий в столь близком родстве с байембийским оба, пусть даже со стороны одной из младших жен, мог бы приобрести меня и все мое хозяйство, даже глазом не моргнув.

За закусками мы обменивались любезностями, но, когда подали главное блюдо, я обнаружила, что у Вадеми имелись и другие резоны, чтоб снять отдельный кабинет.

– Что вы слышали о драконах? – спросил он, как только ушел официант.

– О драконах? – переспросила я. Голова моя была полна мыслей о самых разных видах драконов, и посему я далеко не сразу поняла, что он имел в виду. – Вы – о тех, которых подарили Байембе мулинцы?