Путешествие к живым - [34]

Изображение на экране дрожит, я не могу понять ни одного кадра. В фильме показывается жизнь довольно зажиточной индийской семьи, в которой появился ребенок. Сцены плохо согласуются между собой — должно быть, в фильме сделаны купюры. Я хотел было задать вопрос своим спутникам, но обнаруживаю, что они оставили меня одного в толпе жителей деревни. Я догадываюсь, что назначение этого примитивного, бессвязного фильма только в том, чтобы привлечь зрителей. Теперь на экране Неру. Похоже, что мы все же подошли к своей теме.

Демонстрация фильмов закончена. Она вывела людей из сонного состояния. Зрители принимаются болтать между собой. Молодой индиец, приехавший вместе со мной, становится перед микрофоном и начинает говорить. Его слушают. Кто-то переводит мне его речь. Жителей обвиняют в том, что в их деревне грязно. Вода здесь застаивается, повсюду мириады мух. Молодой оратор кричит чересчур громко. Среди слушателей поднимается ропот, но староста призывает их к тишине, и все вновь умолкают.

Покончив с упреками, приезжий предлагает жите\ям план работ. Прежде всего следует замостить главную улицу булыжником и вырыть канавы. Этим надо заниматься после работы в поле. Предложение ставится на голосование. Сначала присутствующие колеблются, потом все мужчины кричат: «да, да!»

Несколько освоившись, молодой человек продолжает свои объяснения. Мой переводчик куда-то исчез. Я смотрю в темноту. Неожиданно для меня оратор возглашает:

— Jai Hind! Да здравствует Индия!

Все присутствующие вскакивают и подхватывают этот лозунг. На белых стенах шевелятся тени. Залитая лунным светом деревня кричит. Здравицы сменяются песней. Я тихонько отхожу и сажусь под чьим-то окном. Ко мне оборачивается мужчина, одетый почти в лохмотья. Тронув меня за плечо, он говорит что-то по-английски. Мне удается понять смысл его слов: он просит меня встать — ведь люди поют государственный гимн Индии. Послушно поднимаюсь. Человек присоединяется к хору. Я стою рядом с ним.

Вскоре мы уезжаем. В машине молодые индийцы почти не разговаривают. Я всматриваюсь в темноту. В одном месте стоит дорожный указатель. При свете фар читаю: «Норе road» — «Путь надежды». Так зовется дорога, ведущая к деревне.

Надежда. Индия должна прежде всего обрести самосознание. Проведение в жизнь плана землепользования требует известного энтузиазма. Однако подаваемая этим планом надежда в отношении санитарии очень незначительна. Общинное землепользование может способствовать общему подъему жизненного уровня, привитию навыков гигиены, поможет выявить причины смертности в деревнях. Но само по себе оно не обеспечит улучшения медицинского обслуживания. Чтобы излечить Индию, необходимо параллельно разработать планы по укреплению санитарного надзора, установить в этом отношении строгий порядок.

Мальтузианство в Лакхнау

14 декабря. Меня настойчиво привлекает проблема перенаселения Индии. Она вызывает большие споры. Должен ли я принять в них участие? Население Индии ежегодно возрастает приблизительно на четыре миллиона. Поэтому правительство развернуло широкую кампанию за ограничение рождаемости, названную «Family planning» (планомерное развитие семьи). В текущем году Индия израсходует пятьдесят миллионов рупий, что соответствует пяти миллиардам франков, на то, чтобы обучить людей, как не рожать детей или по крайней мере рожать не слишком много.

Сейчас Лакхнау разукрашен плакатами, приглашающими жителей посетить выставку, пропагандирующую сокращение деторождения. Она организована в помещении университета. Мы отправляемся туда. Это час, когда рабочий день закончился.

У дверей выстроилась очередь ожидающих. С одной стороны — мужчины, с другой — женщины. Выставка разделена на два зала, чтобы отделить представителей обоих полов. Но в каждом из залов одни и те же рисунки, диаграммы, экспонаты за витриной. Посетители выставки — молодая, внимательная, молчаливая публика.

К нам подходит улыбающаяся девушка в зеленом сари. Она будет нашим экскурсоводом и объяснит значение рисунков, диаграмм, откроет нам тайны зачатия и подробно объяснит, что должны делать мужчины и женщины, чтобы избежать появления ребенка. Я чувствую себя неловко. Какой мужчина почувствовал бы себя иначе, слушая, как восемнадцатилетняя девушка преподает ему курс сексуального воспитания? Наша молодая учительница в сари вовсе не чувствует себя неловко. У нее на лице ясная, душевная улыбка. Девушка сообщает нам, что если не хочешь иметь детей, то можно воспользоваться химическими, механическими или какими-либо другими средствами. Рекомендуется установить возрастную границу материнства для женщин в 35 лет, а супружеской паре иметь не более четырех детей.

Я спрашиваю девушку, проявляют ли посетители настоящий интерес к выставке.

— Некоторые женщины приходят по четыре раза подряд, — отвечает она. — Большинство ничего не знает о зачатии.

В действительности, по признанию моих индийских спутников, эта широкая пропаганда противозачаточных средств совершенно непопулярна, и на выставку ходят просто из любопытства. Индийцы воздерживаются от высказываний по вопросу деторождения. Однако их обычаи требуют, чтобы у супругов было мужское потомство: после смерти отца старший сын зажигает костер, на котором будет сожжен труп родителя. Следовательно, семья должна иметь хотя бы одного сына. Но детская смертность так высока, что, если хочешь иметь уверенность в том, что у тебя будет кому зажечь костер, благоразумнее иметь трех-четырех сыновей. А стоит только время от времени, как нарочно, рождаться дочкам — получается семья, для которой уже поздно говорить об ограничении рождаемости.