У Кэрри похолодело внутри. Ну нет, пугаться она не намерена. Наверное, это просто Алиса смотрит что-то по телевизору и звук доносится сюда.
А если нет? Сердце бешено забилось где-то в горле.
– Эй, вы ничего не слышали? – Она повернулась к тому месту, где только что стояли Роб и Тони. Но никого не было. Наверное, они поднялись, пока она размышляла над всякими глупостями.
Кэрри снова напряженно прислушалась. Кажется, звук шел из дальнего конца подвала, где хранилась спальная мебель. По случайному совпадению это было как раз под ее спальней.
Собрав остатки смелости, Кэрри двинулась в том направлении, откуда, как ей казалось, раздавался плач. Чем ближе она подходила, тем яснее становилось, что это никак не могло доноситься из основной части дома: сюда почти не проникали ни свет, ни звуки. Позади широкого комода, которому не помешала бы полировка, Кэрри обнаружила искусно вырезанную детскую люльку. Ее глаза постепенно привыкали к темноте, она всмотрелась – и сердце, последний раз глухо стукнув, замерло.
Колыбель качалась.
Кэрри крепко зажмурилась, моргнула, уверенная, что ей померещилось, но колыбель действительно двигалась из стороны в сторону. И плач слышался так отчетливо, как будто ребенок плакал прямо перед ней. Словно загипнотизированная, Кэрри смотрела, как люлька качается: туда-сюда, туда-сюда. Сердце вновь застучало, она сделала шаг… и вдруг почувствовала, как на ее плечо опустилась чья-то рука. Леденящий душу крик вырвался из ее горла, и с расширившимися от ужаса глазами она резко обернулась.
– Перестань! Это всего лишь я, – торопливо успокоил ее Роб.
– Ты хочешь, чтобы меня удар хватил? – отдышавшись, спросила Кэрри, отодвигаясь от комода, к которому она прислонилась, чтобы не упасть. Сердце по-прежнему билось в ее груди, как пойманная птица. Она ткнула Роба в грудь.
– Извини. – Он вскинул руки вверх в шуточной мольбе о пощаде. – Я позвал тебя три раза, но ты мне не ответила. Тогда я решил подойти ближе, чтобы понять, что же тебя так заинтересовало, но, к несчастью, зацепился за ножку стола и чуть не упал.
Сзади раздался топот, Роб обернулся и увидел своего кузена, который спешил к ним, перескакивая через ступеньку. Через секунду показалась и Алиса. Как и Тони, она была одета во все черное.
– Что, черт возьми, случилось? – хором воскликнули оба и удивленно посмотрели друг на друга, словно только сейчас заметили.
– Ничего, – сказал Роб. – Просто я немного удивил Кэрри.
– Удивил?! Да я чуть рассудка от страха не лишилась!
– Говорю же тебе, я зацепился за стол. Что же мне теперь – упасть надо было?…
– Ты это видел? – уже не слушая его, спросила Кэрри.
Роб хотел еще что-то сказать по поводу того, что его здесь никто не замечает, но, увидев выражение ее лица, осекся:
– Видел… что?
– Люльку. Она качалась. И я слышала, как плачет ребенок. Могу поклясться…
Роб осторожно взглянул на нее. Неужели он так ее напугал, что она напрочь утратила связь с реальностью?
– Подожди… Какая люлька?
– Вон там. – Кэрри махнула рукой в сторону комода. Именно туда она смотрела, пока Роб ее едва не сбил с ног.
Он взглянул в указанном направлении и, хотя в подвале было очень сумрачно, действительно разглядел среди старой мебели какой-то маленький предмет, висящий между стеной и комодом.
– Она все еще качается? – услышал он голос Кэрри.
Роб присмотрелся. Вроде нет.
– Дай-ка я сейчас ее… – Он перегнулся через комод и снял колыбель с удерживающих ее веревок. Люлька была очень легкой и скорее походила на большую детскую игрушку. Найдя слабый источник света, Роб придвинулся к нему, чтобы получше разглядеть находку. Колыбель казалась очень старой.
Кэрри вдруг рванулась к выходу, туда, где стояли Тони и Алиса, сделав Робу знак следовать за ней:
– Неси ее сюда!
Он впервые видел ее такой возбужденной. У Роба сложилось впечатление, что ее не так-то легко вывести из себя.
Держа люльку над головой, он пошел за ней следом. Возле Тони и Алисы было значительно светлее. Роб остановился и осторожно опустил колыбель на холодный бетонный пол. Стало видно, что она очень искусно сделана и к тому же отлично сохранилась, учитывая ее возраст. Правда, по современным меркам такую колыбель вряд ли можно было назвать безопасной.
– Смотрите все! – горячо воскликнула Кэрри. – Клянусь, она качалась сама по себе. И я слышала плач ребенка.
– Человеческого ребенка? – уточнил Роб, за что удостоился от Кэрри взгляда «не задавай дурацких вопросов».
– Какого же еще, – все-таки буркнула она. – А что, кроме меня, его больше никто не слышал?
Роб покачал головой. Они повернулись к Тони и Алисе, но те словно вообще ничего не замечали вокруг: они были заняты исключительно тем, что разглядывали друг друга. Роб сообразил, что в суете забыл их познакомить.
– Тони, это подруга Кэрри, Алиса, она из Нью-Йорка. Алиса, это мой кузен Тони.
– Рада познакомиться, – сказала Алиса, пожимая руку Тони с какой-то кошачьей улыбкой.
– Не так, как я, – возразил Тони, и они снова заинтересованно взглянули друг на друга.
– Не откажешься выпить? – спросила Алиса.
– С удовольствием, – улыбнулся он в ответ, указывая на лестницу. – После тебя.
