Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным] - [22]

Я сказал:

— Если я сообщу тебе, что мы находимся в горах Ортиза или в холмах Цериллос, много ли это тебе скажет? Мне удалось добраться до старых горных разработок в двадцати пяти милях к юго-востоку от Санта-Фе.

— Но что это за место?

— Заброшенный рудник. Туннель углубляется в гору, но насколько далеко, не знаю. Я набрел на него, странствуя по этим краям в поисках материала для статьи. Первая золотая лихорадка в Северной Америке имела место в этой части штата Нью-Мексико, и с тех пор люди еще долго не переставали рыться в окрестных холмах. Я сделал серию фотографий всех старых разработок, какие сумел найти. Их тут сотни. До этой, кстати, довольно трудно добраться. Я отнюдь не был уверен, что сумею залезть так высоко, да еще не на джипе. Но погода давно стоит сухая, и стоило попытаться.

— Да, — согласилась Тина. Она окинула взглядом окружающие горы, чьи очертания на фоне звездного неба напоминали зубастую пасть огромного хищника, и поежилась. Натянув повыше свои черные перчатки, она, чтобы согреться, обхватила себя руками.

— Что ж, пора приниматься за работу.

— Да, — согласился я, — Одно из преимуществ военного времени: трупы можно было оставлять просто на месте.

Пришлось дважды прогуляться в штольню, чтобы оставить там все, что принадлежало не нам. На обратном пути (на этот раз Тина села в кабину) мы на протяжении нескольких миль не проронили ни слова. Затем она повернула к себе зеркальце заднего вида и стала приводить в порядок прическу, вычесывая из волос пыль и паутину. Услышав какой-то звук, я поглядел на нее. Тина смеялась.

— Что теперь тебе кажется смешным? — поинтересовался я.

— Мак сказал, что ты сообразишь, как поступить.

Мне это не показалось таким уж смешным.

— Ценю его доверие. Когда он это сказал?

— Мы не ожидали, что сможем так быстро и легко войти в контакт, и я позвонила ему, чтобы спросить, как быть дальше. Вот почему я не могла подождать тебя в студии. И конечно, пришлось надеть ее плащ и в ее машине заехать в мотель, чтобы забрать вещи.

— Что еще сказал Мак?

Тина улыбнулась.

— Он сказал, что, прожив тут так долго, ты легко найдешь, где лучше вырыть аккуратную, глубокую могилу.

Я возразил:

— Пусть Мак сам попробует когда-нибудь копаться в здешнем грунте. Глина тут тверже, чем скала. Вот почему я стал искать готовое место. Насколько глубокую могилу он имел в виду?

— Не менее двух недель, — ответила Тина. — Может быть, даже три, но точно не меньше двух.

— Что случится потом?

— К удовлетворению полиции, все объяснится наилучшим образом.

— Именно это меня и интересует — как вы «объясняете» убийства в мирное время?

Она засмеялась.

— Мирное, говоришь? Какую тихую и прекрасную жизнь ведете вы тут на Западе — с вуалью на глазах и ватой в ушах, — Тина порылась в сумочке, вытащила визитку и протянула мне, — Найдена в вещах Гереры. Нам, впрочем, она не сообщила ничего нового, но я ее сберегла, чтобы показать тебе. Останови машину, нам пора поговорить.

14

Карточка идентифицировала особу женского пола по кличке Долорес; приводилось описание внешних примет с приложением отпечатка пальца. Далее указывалось, что владелице документа надлежит оказывать любую помощь, которую она запросит в ходе выполнения задания. Суть задания не уточнялась. Я вернул Тине карточку и сказал:

— И?

Она казалась удивленной.

— Ах да, я забыла, что с этим врагом ты не имел дела. В то время они были нашими доблестными союзниками и друзьями. Это — стандартный образец удостоверения личности для группы активных действий, в отличие от интеллектуалов, распивающих чаи и болтающих о Марксе… Впрочем, нет, не стандартный. Беру свои слова назад. Это очень особая карточка для члена очень особой группы. Крайне немногочисленной. Их примерно столько же, сколько и нас. И квалификация примерно та же, — Она взглянула на меня. — Понимаешь, что я имею в виду?

У меня возникло то же ощущение, что и, скажем, у марсианина, который вдруг наткнулся на симпатичного зеленого пучеглазого коллегу в холле «Алгонкин-отеля» в Нью-Йорке или в «Кникер-бокере» в Голливуде.

— Эта малышка? — удивился я, — Черт! По виду казалось, она и мухи не обидит. А я-то всегда считал, что узнаю коллегу по профессии через автостраду с четырехрядным движением и притом глубокой ночью.

— Для малышки, которая не обидит и мухи, не слишком ли хорошо она была снабжена мухобойками? Ты совсем раскис, милый. Все твои прежние инстинкты спят крепким сном. Впрочем, там у них она считалась одним из лучших агентов. Мы, я и Лорис, ожидали от нее кучу неприятностей. Что же до возраста, дорогой, то сколько лет было мне, когда мы встретились?

Все это начинало приобретать какой-то смысл. Мне следовало сообразить, что Мак никогда не дал бы указания устранить кого бы то ни было, если бы такая акция не диктовалась стратегической необходимостью, что бы это ни значило в мирное время.

— Мы — не ангелы-мстители, — сказал он мне как-то в Лондоне, — и не судьи в споре между добром и злом. Лично я с удовольствием облегчил бы себе душу, подписав смертный приговор, например, начальникам всех концентрационных лагерей Третьего рейха. Технически мы могли бы это сделать. Но данный акт справедливости едва ли продвинет нас на пути к победе в войне. Мы заняты нашим делом не для того, чтобы успокоить мою, вашу или еще чью-либо душу. Не надо этого забывать.