Путешествие будет опасным [Смерть гражданина. Устранители. Путешествие будет опасным] - [24]

Тина сморщила носик.

— Конечно, чтобы решиться на такой шаг, им потребовалось немало времени. Вашингтон — это город тугодумных голов и цыплячьих сердец.

— А Эмос? — спросил я.

— Если бы мы не появились вовремя, очень вероятно, что он был бы уже убит. Она хорошо подготовилась: рекомендательное письмо с ссылкой на занятия журналистикой еще в колледже. Какой мужчина откажется уделить несколько минут хорошенькой девушке, да еще журналистке? Они уединились бы где-нибудь наверху для интервью. А затем все услышали бы выстрел. Может быть, она удрала бы через окно. А может быть, осталась бы на месте с пистолетом в руке, растрепанными волосами и разорванным платьем. — Тина пожала плечами. — Есть тысячи способов, ты же знаешь. Или ты забыл генерала фон Лоха? А агентом, пусть даже юной и хорошенькой девушкой, всегда можно пренебречь. Но мы оказались рядом, и девушка нас узнала. Поняла, почему мы приехали, и сообразила, что проживет очень недолго, если не найдет для себя укромного места, чтобы спрятаться.

Тина улыбнулась.

— Рукопись была бы отличным оправданием, если бы ты вдруг обнаружил ее в студии. Даже жалко, что мы лишили тебя той сцены, которую она планировала. Не сомневаюсь, это было бы крайне интригующе.

— Без сомнения, — согласился я. — Значит, Мак руководит государственной службой телохранителей?

— Не совсем так, — возразила Тина. — Есть два способа охраны, верно? Можно днем и ночью следить за своим подопечным, надеясь, что удастся вовремя остановить нож или пулю. Или найти и устранить предполагаемого убийцу. Полиции и ФБР мешает закон: они не могут обвинить и казнить человека, пока он не совершит планируемое покушение. У нас такой проблемы нет. Мы охотимся за охотниками. Мы казним убийц до того, как они совершат преступление.

— Да, — сказал я, включил зажигание и поставил ногу на педаль, — Да. Еще один вопрос: тебе теперь надо где-то скрываться. Есть ли у вас с Маком какое-нибудь определенное место?

Тина тихонько рассмеялась и положила руку мне на колено.

— Ну конечно, моя радость. Я буду с тобой.

15

В штате Нью-Мексико дороги делают вполне прилично, если не считать одной незначительной детали: после того как положено покрытие, по нему, пока оно еще мягкое и приятное на вид, пускают водителя-алкоголика с прикрепленной позади машины дисковой бороной, чтобы тот на полной скорости катил по новоиспеченной дороге, артистически виляя от одного ее края до другого.

Может быть, это делается как-то иначе, но мне не приходит в голову лучшего объяснения для длинных извилистых борозд, украшающих наши асфальтовые шоссе на Юго-Западе. Они не так уж глубоки, и вы их, возможно, и не почувствуете, если восседаете на мягких рессорах в «кадиллаке» или «империале». Но когда вы сидите в кабине грузовика, это похоже на езду по колее, проложенной безумцем с единственной целью — отправить вашу машину в ближайшую канаву.

К рассвету, устав сражаться с рулевым колесом, я выехал на пыльную дорогу, ведущую на запад к какому-то ранчо. Проехав по ней милю или две, я увидел в первых проблесках рассвета то, что искал: слева от меня в расщелине кедры росли гуще, чем вокруг, и свернул туда прямо по целине.

Я поставил машину на небольшой полянке под вечнозелеными перекрученными ветвями кедров, с трудом выбрался из кабины, разминая затекшие ноги, и прикрыл не захлопывая дверцу, чтобы не разбудить Тину, которая спала в дальнем конце сиденья, закутавшись в свои меха. Затем я поднялся на небольшой гребень и окинул взглядом желто-розовое небо на востоке. День обещал быть ясным. Что ж, в этих краях других дней почти и не бывает.

В той стороне, где пролегала автострада, слабо различимые огни ползли через еще темную равнину под безоблачным прекрасным небом. Меня охватило странное ощущение нереальности всего происходящего, которое случается испытывать после бессонной ночи. Казалось невероятным, что где-то в ста милях к северу в заброшенной штольне лежит труп девушки с пулей в спине, лежит во тьме у стены туннеля, скрытый, насколько возможно, вместе с ее багажом обломками скал и землей — всем, что нам удалось наскрести теми орудиями труда, которыми мы располагали. Тина считала подобные сантименты напрасной тратой времени и, скорее всего, была права, но, сделав это, я почувствовал себя лучше. Как она не уставала повторять, я стал слюнтяем, но я не мог не подумать о койотах, крысах и тому подобных тварях.

И столь же маловероятным мне казался тот факт, что в нескольких ярдах от меня спала не моя жена, а закутавшаяся в норку прелестная брюнетка.

Я отнюдь не энтузиаст приготовления пищи на костре и всегда предпочту любой очаг, но я забыл наполнить горючим походный примус, и к тому же следовало разогнать утренний холод, а поблизости было полно высохших сучьев. В последние годы тут завелся какой-то жук-вредитель, истребивший за короткое время массу кедров. Я достал топор, и очень скоро под кофейником и сковородкой затрещал веселый огонь. Я услышал, как открылась дверца кабины. Появилась Тина, поправляя прическу, зевая и потягиваясь, как только что проснувшаяся кошка. Я не мог удержаться от смеха.