Путь Знахаря - [11]

Первое время он силы не берег почти, весь день с самого утра и дотемна дорогу мерил шагами, останавливаясь только чтобы поддержать силы водой из родника, да пообедать теми дарами природы, которые удавалось добыть, а то и кринкой молока и куском хлеба, если встречалась в одной из деревень сердобольная старушка… Но через некоторое время Дмитрий ощутил, что спешка эта ни к чему. Дорога впереди длинная, и как бы ни был он молод и силен, а изнурять себя вовсе ни к чему. Силы ему еще понадобятся для обучения у Мирослава.

С тех пор стал он делать на пути остановки, и иногда довольно большие — бывало, что и на два, на три дня задержится в какой — нибудь особо гостеприимной избе, а потом, распрощавшись с хозяевами и отправившись в дальнейший путь, тоже не спешит, бывало, позволит себе просто посидеть на берегу реки, любуясь ее переливающейся на солнце водой, или в лесу под деревом, наблюдая за муравьями или жуками…

Сложнее стало, когда первые холода наступили. Лес перестал щедро делиться своими дарами, как бывало прежде. Да и ночевать в стогу или под деревом становилось все труднее. По счастью, дорога вела его к большому городу. Он это чувствовал по тому, что все чаще жилье стало встречаться ему по дороге, сначала отдельные домики, хутора, затем деревни, поселки… Местность становилась все более густонаселенной. И это Дмитрия радовало, ведь он был уверен, что в городе зимой не пропадет, а вот в лесу выжить в холода значительно труднее. Впрочем, в этой густонаселенности был и еще один плюс — говорили жители этих земель уже на наречии, довольно сильно отличающемся от родного языка Дмитрия. И поэтому идя от деревни к деревне, он учился разговаривать. Благо, искусство осваивать чужие способы выражения мыслей он освоил еще у Пелагеи. И постигать способы общения животных было тяжелее, чем людские. Впрочем, была и проблема — в этих землях, судя по всему, еще не все жили по Устоям ПервоПредков, по той Изначальной Истине, которые правили на его земле после проведения ритуала очищения земли от скверны и зла. И Дмитрий чувствовал, как впереди витает сгусток вихрей замутненных и несбалансированных сил.

В город он вошел днем, когда городские ворота были открыты и добросердечно пропускали всех желающих. Здесь было ощутимо теплее, чем в лесу. Однако, когда проселочная дорога сменилась мощеной булыжником мостовой, Дмитрий не очень обрадовался — он хорошо чувствовал, что город не так доброжелателен к нему, как лес. Дома смотрели наглухо закрытыми ставнями, редкие прохожие бросали на него угрюмые взгляды исподлобья. Здесь все были чужими друг другу — совсем не так, как в деревнях, где люди открыты и доброжелательны, и всегда готовы дать приют страннику.

Здесь, в городе, приют ему просто так никто не даст — это он понял сразу. Между тем у него закончился запас воды, которую он набрал несколько дней назад из встретившегося ему чистейшего родника. Хлеб (им поделилась деревенская старушка, у которой он останавливался на ночлег, за то, что он избавил ее от давней ноющей боли в колене), он доел еще вчера. Денег у него не было, а между тем под ложечкой сосало, мучила жажда, да и вечер был не так уж и далек.

Однако путь и здесь привел Дмитрия именно туда, где он был нужнее всего.

Чем дольше он шел по городским улицам, тем выше и наряднее становились дома, а сами эти улицы — многолюднее. Его внимание вдруг привлек шум, доносившийся с противоположной стороны улицы. Там, возле каменного двухэтажного дома с массивными дубовыми дверьми и изящным резным балкончиком, украшенным цветами, собравшись в кучку, громко кричали несколько женщин. Со всех сторон на их крик сбегались зеваки, и выглянувшая с балкона хорошо одетая дама, посмотрев вниз, вдруг тоже громко вскрикнула и упала без чувств на руки выбежавшего следом мужчины. Дмитрий бросился туда, и, растолкав кричавших женщин, увидел, что прямо на мостовой лежит навзничь хрупкая и совсем юная девушка. Ее белокурые волосы и булыжник под ее головой были окрашены кровью. Дмитрий склонился над девушкой, опустил ладони на ее голову, и начал шепотом творить заклинание на заговаривание крови, а затем мощными энергетическими потоками восстанавливать поврежденные кости и ткани и возвращать их к жизни. Через пару минут девушка открыла глаза и улыбнулась Дмитрию.

Отирая вспотевший лоб, он поднял глаза, увидел ошарашено глядевших на него примолкших теток и подбегающего к нему солидного мужчину, того самого, что подхватил на руки упавшую в обморок женщину. Впрочем, она тоже уже успела прийти в себя, и теперь семенила следом за мужчиной.

— Снежана! — закричала женщина, склонившись над девушкой и гладя ее по лицу.

Следов крови больше нигде не было видно, и синие глаза девушки смотрели живо.

— Мама, со мной все в порядке, — сказала она пока еще слабым голосом, — не волнуйся.

— Надо отнести ее в дом, — сказал Дмитрий, к моменту прихода в город уже довольно сносно говорящий на местном наречии.

Вместе с мужчиной, оказавшимся отцом девушки, они аккуратно подняли Снежану и бережно, как драгоценный груз, внесли ее в дом, где уложили на нарядную кушетку. Здоровью девушки явно больше ничего не угрожало, она даже не хотела ложиться, и настаивала на том, что может ходить сама.