Путь в Колу - [34]
- Замерил длину крепостных стен, высоту настенных ходов и подходы ко всем пяти башням, - торопился обрадовать незнакомца Нильс Бентсен. - И все это нанес на пергамент. Вот план кольской крепости. - И он протянул сложенный многократно пергаментный лист.
- Где самое уязвимое место, чтобы с помощью петард сделать пролом в стене? - спросил незнакомец.
- Справа от Воротной башни, - ответил тайный соглядатай. - В этом месте легче всего подойти к стене крепости. Видите, у меня отмечены валуны возле самой стены. Укрываясь за этими камнями, королевские воины сумеют назаметно подойти вплотную к стене, заложить петарду и взорвать ее.
- Занятно... неплохо придумано, - бормотал прибывший из Свеи человек, продолжая рассматривать план Кольской крепости. - Этой зимой закончится твоя служба здесь.
- И что будет потом?
- Король наградит тебя за старание и пошлет на новую службу.
Нильс Бентсен собрался сказать человеку с медальоном о том, что у русских есть другой такой же в тысяче миль от Колы пушной город, но передумал. Он немало был наслышан о Мангазее, стоящей на высоком берегу реки Таз, откуда везли в Москву сотни тысяч звериных шкур по зимнему санному пути, но решил умолчать об этом. Нильс Бентсен не хотел, чтобы король послал его так далеко от родины: остаток дней ему хотелось прожить в Швеции, на худой конец в Дерпте, где разорился Леннарт Бентсен, его родитель.
16
Кнехты и латники, набранные в Вестерботнии, стояли небольшими отрядами в трех порубежных свейских городках. Немного позже пришел в Витсчевле, где находились на постое ротмистр Пер Клементсон и швейцарец Готлиб Кюне, отряд лыжников под командованием вахмистра Клааса Торфинена. Всего набралось немногим больше трехсот воинов в королевском войске, которое собирался двинуть на Колу наместник Норланда. Но еще не вернулись направленные в различные селения Вестерботнии капралы, которым Пер Клементсон наказал поверстать в кнехты еще полсотни деревенских увальней. Ротмистр полагал, что к началу зимнего похода наберется не меньше четырехсот воинов в экспедиционном отряде и повоевать Колу будет нетрудно.
Тонкий, изящный, порывистый и совсем еще молодой Клаас Торфинен вошел в дом местного пастора, где стоял Пер Клементсон. Иней покрывал его от шапки до кожаных сапог, подбитых волчьим мехом. На улице было морозно и слегка пуржило.
- Прибыл с отрядом лыжников, ротмистр, - коротко доложил вахмистр.
- Сколько всего воинов в отряде? - осведомился Пер Клементсон.
- Семьдесят пять, - последовал невозмутимый ответ.
- Немного удалось тебе набрать опытных лыжников, - недовольно нахмурил порыжелые брови Пер Клементсон. - Я полагал, что приведешь в Витсчевеле не меньше сотни побывавших в прошлых походах воинов.
- Многие воины, побывавшие ранее в Лапландии и привыкшие к лыжным походам, заключили контракты летом прошлого года и отправились в Московию в корпусе Якоба Понтуссона Делягарди, - пояснил причину недобора воинов в лыжный отряд Клаас Торфинен. - А где других возьмешь в этакую пору, когда самые матерые и смелые воины стоят на датских рубежах и сражаются на полях Московии?
- Следовало быть порасторопнее и действовать посноровистей, когда заключали контракты, - продолжал хмуриться Пер Клементсон.
Ему не раз приходилось самому заниматься набором кнехтов и латников в разных наместничествах королевства, и он хорошо знал, как нелегко расстаются с домашними очагами деревенские увальни. Теперь это стало еще труднее. Неудавшаяся война с датчанами и безрезультатные походы в Московию сделали наборы в королевское войско непопулярными среди простых людей.
Вахмистр молчал, кусая короткий ус.
В доме пастора было жарко натоплено. Клааса Торфинена разморило в домашнем тепле. Его клонило ко сну. После многих недель скитаний по Вестерботнии он вымотался, словно олень, которого забывали выпрягать из ездовых нарт.
- Необходимо внезапным налетом захватить знакомую нам Печенгскую обитель, - сказал Пер Клементсон. - На нашем пути в Колу не должно быть никаких русских воинских отрядов.
- Мои лыжники устали, - замялся Торфинен.
- Только лыжный отряд может внезапно и быстро подступить к русскому укреплению на берегу Печенгского залива, - подтвердил ротмистр. - Возьмешь с собой небольшой олений обоз на случай, если сумеешь захватить добычу. Впереди отряда направляй лыжный подвижной дозор, чтобы высматривали, нет ли впереди стрелецкого войска. Если стрельцов много, в бой не вступай. Отходи назад и возвращайся обратно. А коли мало их окажется, постарайся одержать над ними полную викторию и никого живым в Колу не выпускай. Кольский воевода ничего знать не должен о нашем походе. Выступаете через три дня.
Семьдесят пять лыжников, вооруженных мушкетами и саблями, хмурым морозным утром, когда едва лишь забрезжил рассвет, выступили из Витсчевеле. Следом за ними по узкой лесной дороге потянулся нартовый обоз.
Клаас Торфинен сидел в грузовых нартах, с ног до головы укутанный медвежьей шубой. Лыжню прокладывали самые крепкие и выносливые лыжники, из которых вахмистр составил подвижной дозор во главе с седоусым капралом.
В сборнике повестей в остросюжетной форме, в динамике подчас трагически развертывающихся событий показано, как пробуждалось революционное сознание у матросов и прогрессивных офицеров царского флота, активно участвовавших после победы Октября в борьбе за утверждение Советской власти на Дальнем Востоке.Книга рассчитана на массового читателя.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.