Путь в Колу - [20]
3
Узнав о захвате Печенгского монастыря свейскими воинскими людьми и задержании государевых межевщиков, воевода Алексей Петрович Толстой отправил гонца в Архангельск с грамотой для князя Бельского и дьяка Новокшенова, в которой уведомил государева наместника о вероломстве овлуйского державца и своем намерении отправиться с отрядом стрельцов в порубежные земли. На три корабля, которые в перемирное время ходили в поморские погосты за пушниной и рыбой, грузили пушки, запас ядер и пороха, затинные пищали и еду на время плавания. Воевода намеревался без пролития крови, как отписывал ему государь из Москвы, вызволить задержанных свеями межевщиков и не позволить ворогам завладеть землями, принадлежащими короне Российской державы.
Алексея Петровича не покидала тревога с той поры, как пришел в Колу житель лапландской тундры Пяви Икандуексов и принес недобрую весть из порубежной обители. Пребывающие в мире и дружбе с русскими свеи уже начали межевать самовольно российские земли.
Трудно избежать ссоры и смуты в подобном положении! И может случиться такое, что король Свеи, распалясь от неудач, постигших его в Лапландии, пойдет войною на Колу. И нелегко будет сдержать напор королевского войска, имея под руками сотню стрельцов да несколько десятков пушкарей! Деревянные стены и башни крепости - ненадежная защита. А если пошлет король корабли и придется отбиваться от ворогов со стороны моря и суши, то совсем худо придется стрелецкому войску и жителям Колы! Алексей Петрович с невольной завистью подумал о приятеле отроческих лет Дашкове Сергее Семеновиче, который воеводил в Мангазее в ту пору. Тысячи тундровых верст отделяли Колу от другого такого же "непашенного города", который стоял на скалистом берегу реки Таз. Мирно отправлялись в зимнее время обозы с пушниной, моржовым клыком и рыбой из Мангазеи в Москву, и никакая опасность не угрожала городу, окруженному деревянными стенами. Попробуй доберись туда из-за моря! Не по зубам была далекая Мангазея норвегам, датчанам и свеям! А Кола - совсем близко от них!
Прежде чем отправиться в плавание с малым стрелецким войском, Алексей Петрович обошел по верхнему настенному ходу всю крепость, заглянул в башни, где сидели пушкари возле своих орудий с немалым запасом чугунных ядер и порохового зелья. Потом позвал в воеводскую избу подьячего и объявил:
- Останешься за меня в крепости, Иван Парфентьевич. В Коле ни одного сотника, кому мог бы доверить оборону.
- Рад послужить государю, хотя мало чего разумею в вашем трудном воинском деле, - отозвался подьячий.
- Случись что, поднимешь на стены крепости Кольских жителей, продолжал напутствовать Алексей Петрович. - Самопалов и порохового зелья в подвалах под стенами острожными достаточно. Сабель тоже на всех хватит.
- Коляне в обиду себя не дадут, - заверил Иван Парфентьевич.
- Самолично проверяй каждую ночь караульных, чтобы не дрыхли, черти! - По лицу воеводы мелькнула слабая улыбка. - И наказывай, чтобы в оба глядели. Неровен час, ворог может и со стороны моря подступить к острогу, и с полуденной стороны появиться.
- Уж постараюсь, чтобы вы покойны были в походе, Алексей Петрович, поклонился воеводе в пояс подьячий.
Проводить воеводу в поход вышла на крыльцо жена Алексея Петровича Анница. Молодая бледнолицая женщина в накидке из алой камки уронила на плечи мужу белые руки и по-бабьи попыталась заголосить:
- На кого же ты меня покидаешь?
Воевода смущенно нахмурил черные брови, отвел руки жены и мягко произнес:
- Полно, Анница, постыдись: люди на нас глядят. Ведь не на войну же отправляюсь. Пресеку раздоры в порубежных волостях лопинов, выдворю свейских людей из русских владений и вернусь назад в Колу.
В малиновом плаще, надетом поверх бахтерец*, в шеломе-ерихонке и с саблей в посеребренных ножнах вступил на верхнюю палубу коча воевода Алексей Петрович Толстой. Стрельцы с самопалами и бердышами сидели на банках между носовой и кормовой мачтой. Они стремительно встали при появлении воеводы, а десятник Латугин доложил, что весь стрелецкий отряд в сборе и можно отправляться.
_______________
* Защитных наплечников и налокотников.
На пристани стояли, утирая катившиеся из глаз слезы, стрелецкие жены. Они провожали мужей на закат солнца, в самые дальние лапландские волости, один лишь бог мог знать, чем закончится это плавание.
И вот один за другим корабли стали выходить из Кольской бухты в Студеное море. День был ясный, солнечный, безветренный. Слабые волны катились куда-то вдаль, в холодную полуночную сторону.
Три двухмачтовых корабля со слегка вздувшимися парусами, словно большие белые птицы, распластались на ровной поверхности воды, отливавшей тусклым блеском в лучах утреннего солнца.
Из-за безветрия до порубежных лапландских земель плыли пятеро суток. И когда входили в Печенгскую губу, наступил яблочный спас. В холодном воздухе уже чувствовалось дыхание близкой зимы. Над тундровым мелколесьем летели на юг стаи перелетных птиц. На мху, листьях березок и хвое елей серебрился белый иней.
Из-за крутого берегового изгиба в быстро редеющем тумане показались порушенные стены Кольско-Печенгского монастыря.
В сборнике повестей в остросюжетной форме, в динамике подчас трагически развертывающихся событий показано, как пробуждалось революционное сознание у матросов и прогрессивных офицеров царского флота, активно участвовавших после победы Октября в борьбе за утверждение Советской власти на Дальнем Востоке.Книга рассчитана на массового читателя.
В монографии показана эволюция политики Византии на Ближнем Востоке в изучаемый период. Рассмотрены отношения Византии с сельджукскими эмиратами Малой Азии, с государствами крестоносцев и арабскими эмиратами Сирии, Месопотамии и Палестины. Использован большой фактический материал, извлеченный из источников как документального, так и нарративного характера.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.