Путь - [12]

Зал хохотнул, а дядька сел, сделав в вид, что не услышал.

— Второй вопрос! — повысил голос конферансье и вопросительно повернулся к Александру. — Принимайте решение, кто будет задавать второй вопрос. Только на этот раз постарайтесь выбирать более тщательно, не совершайте ошибку повторно!

— Хорошо, — улыбнулся ему Алекс и незаметно подмигнул. — В следующий раз буду выбирать с умом!

Магистр повернулся к залу, покрутил головой влево-вправо, пробежался по поднятым рукам и показал на молодого парня в бежевой толстовке и со смышлёными глазами.

— Давайте вы, может?

— Да, спасибо вам больше, Александр, — парень живо соскочил с места. — У меня вопрос, который меня волнует, как дизайнера. Правда ли что левый глаз видит правым полушарием, а правый — левым. Зачем это? Как это объяснить? Спасибо!

— Краткость — сестра таланта! — похвалил его Александр, широко улыбнувшись. — Вам спасибо за вопрос! Это очень интересная тема, и я отвечу сразу: нет, не так. Это распространённая ошибка, и на самом деле все происходит иначе. Сейчас я попробую объяснить это как можно более понятно.

Церебраун на несколько секунд задумался и погладил подбородок, как бы подыскивая слова.

— Поделите область зрения перед собой на два сектора: левый и правый, — начал объяснение Александр. — Условным центром будет середина носа. Так вот, всё, что находится справа от носа, обрабатывается левым полушарием. А то, что слева — правым. Это понятно? Хорошо, слушайте дальше. Хрусталик переворачивает изображение сверху вниз и слева направо. Поэтому всё, что находится справа, попадает на левые стороны сетчатки, и наоборот. Дальше информация от правой части сетчатки обоих глаз идёт в правое полушарие, а от левых — в левое. Посередине они частично встречаются и образуют зрительную хиазму — место пересечения волокон зрительного нерва.

Полушария нашего мозга воспринимают всё по-разному. Левым полушарием мы лучше понимаем детали, читаем, считаем, каталогизируем, если можно так сказать. А правым — видим мир в широком смысле, образами воспринимаем его целостную картину. Это нужно учитывать, поэтому вам, как дизайнеру, скажу, что текст лучше всего располагать справа, а изображения — слева. Это не значит, что картинка увеличит продажи вашего заказчика, это означает, что мозгу так будет чуточку проще. Я ответил на ваш вопрос? — спросил Александр, приподняв брови.

— Даже на два, — покивал головой парень в толстовке. — Спасибо! И ещё микро вопросик, разрешите?

— Ну, хорошо, давайте.

— Скажите, а видеоконнекты когда-нибудь будут?

— Микро-ответ. Скорей всего да, потому что такие разработки ведутся. Но пока внятных результатов нет, даже клинические исследования ещё не начались. Следующий вопрос?

В зале вновь устремились ввысь десяток рук.

И тут Алекс сделал выбор, который в корне изменил его жизнь. Бесповоротно. Навсегда. Это произошло, словно где-то там, в градиенте от одного цвета к другому, потому что началось изменение не прямо сейчас, а возможно, в тот момент, когда ему позвонили по телефону. Или, когда он выбрал, что всё же поедет в Авилею. Или в десятке других случайностей и решений, которые возникают в каждую секунду жизни.

Александр Церебраун снова обратил свой взгляд на красотку в красном платье в переднем ряду. Она сидела, приподняв руку чуть вверх и держа её в районе чудесного декольте.

— Вот девушки у нас сегодня вопросов ещё не задавали.

Он показал рукой прямо на красавицу.

А она пристально посмотрела на него.

— Что ж, был выбран последний вопрос! — возвестил конферансье. — И я его одобряю, коллега.

Он понизил голос, как бы по секрету сказав это в микрофон. В зале засмеялись. Девушка изящно поднялась со своего места и несколько секунд ловила на себе восхищённые взгляды мужчин, льющиеся со всех сторон. Потом изучающе-заинтересованно пристально посмотрела на Алекса и промолвила:

— А вы женаты?

***

— Нет, я мудак!

Алекс сполоснул лицо холодной водой и поглядел на себя в зеркало. Оттуда глядела опухшая рожа с небритой щетиной. Он увидел мутные глаза и спросил у них:

— Ты почему такая тупая мудила?

Глаза в зеркале на несколько секунд задумались, и веки покорно опустились.

— Потому что, бя-бя-бя! — промычал он, обречённо достал щётку, намазал на неё пасту и медленно начал чистить зубы. В голове снова и снова пробегала картинка с той злосчастной конференции. Он старался отгонять дурные мысли, но они продолжали лезть под кожу, погружая его в воспоминания, которые были ему неприятны. И чем больше он старался об этом не думать, тем чаще они вплетались в его мысли. «Бесит меня обсессия, бесит целую сессию», — вспомнил он студенческую поговорку времён курса навязчивых состояний. Сейчас, похоже, у него нарушилась гармоничная связь между лимбической системой и лобной долей коры, именно поэтому в голову чёрными тараканами ползли непрошеные мысли. Конечно, как человек знающий, Александр пытался взять себя в руки и занять разум размышлениями. Какими? Да любыми, лишь бы отвлечься; например, о состоянии влюблённости.

Влюблённость — это не любовь, каждый знающий человек понимает. Потому что влюблённый не видит недостатки, любящий же — принимает их. Влюблённость основывается на всплеске дофамина, так называемого гормона радости. В определённых отделах мозга меняется состав гормонального коктейля, и мы начинаем лучше запоминать всё происходящее с помощью бури в миндалине, отвечающей за эмоции, и гиперактивности в гиппокампе, кодирующем память. Это объясняет высокую чувствительность и сильную восприимчивость во время влюблённости. Кроме этого, возбуждается стриатум, и нам хочется ощутить нечто, похоже на желание съесть, выпить, выкурить и прочие человеческие хотелки. Это ощущение, когда жаждешь быть рядом с предметом своей страсти, а если желание не исполняется, то уровень дофамина падает, и тут же включается элемент печали и тоски. Весьма распространённое состояние среди влюблённых, кстати. А потом количество дофамина снова скачет вверх, от фантазий, например.