Путь начинался с Урала - [5]

Проснулся рано. Вышел на улицу. Было свежо, легкий туман висел над землей. Оглядел прижавшиеся одна к другой палатки. Невдалеке застыли танки. В лесу стояла необыкновенная тишина. Вставало солнце, и его лучи едва-едва пробивались сквозь ветки густых сосен. По тропинке к палатке торопливо шагал боец с котелком в руках.

— Куда в такую рань?

— К вам приставлен, ординарцем, — выпалил красноармеец. — Собко я, Марк Наумович.

Позавтракав, мы с Панфиловым направились на учебное поле. На опушке леса натолкнулись на группу танкистов. Перед ними на брезенте были разложены части клинового затвора пушки, подвижные части пулемета. Танкисты увлеклись своим делом и не заметили, как мы подошли.

— Здравствуйте, товарищи, — сказал я.

Танкисты встали. Лейтенант вытер паклей руки, лихо отчеканил:

— Экипаж Беспощадного изучает вооружение танка. Командир экипажа лейтенант Акиншин.

Лейтенант сказал, что танк подарен коллективом Челябинской ГРЭС.

Я попросил одного из танкистов разобрать затвор. Командир орудия сержант Мордвинцев в считанные секунды выполнил команду.

— Откуда такие знания, уверенные действия?

— Под Москвой я воевал, в бригаде полковника Катукова. На Т-26. Теперь вот в добровольческом, челябинский я.

Командир танка Михаил Акиншин рассказал о людях экипажа. Механик-водитель комсомолец Федор Сурков работал ранее в Челябинске — стройуправление № 22. Стрелок-радист Александр Марченко накануне войны окончил Черкасский техникум дорожного строительства, работал инженером во Львовской экспедиции Киевгипротранса. В начале войны выехал на Урал. Марченко сухощавый, на вид еще и двадцати пяти нет, но у него за плечами большая жизнь.

— Ваш танк, говорите, назван Беспощадным? Хорошее название. Оправдайте его в бою.

— Постараемся, — заверили меня члены экипажа.

Прощаюсь с танкистами. Понравились мне эти люди.

Взглянул на часы. Как быстро бежит время! Надо торопиться. Хочется посмотреть, как идут занятия в других экипажах.

На башне танка надпись Комсомолец. Подхожу к экипажу.

Один из бойцов схватил учебный снаряд, ловко забрался на броню и тут же скрылся в машине. Ствол пушки начал описывать круги.

— Идут тренировочные занятия по огневой подготовке, — доложил лейтенант Любивец.

Через минуту танкисты окружили меня. Интересуюсь, как идет учеба, чем занимаются в свободное время, как питание. Лейтенант выжидающе смотрит на меня. Вижу, грустит.

— Родные что-нибудь пишут?

— Никак нет. Они там, в неволе, — указал офицер в сторону запада.

Иван Любивец — сын полтавского хлебороба. В начале войны семнадцатилетним пареньком пошел добровольно в армию, а по окончании военного училища был направлен в Челябинскую танковую бригаду.

— Надо быстрее вызволять Украину, — задумчиво произнес танкист.

Я продолжил этот разговор.

— Нам, товарищи, придется освобождать от фашистской нечисти многие города и села нашей страны. И Украину. Впереди бои. Так давайте серьезно к ним готовиться.

Люди, преисполненные чувством долга перед Родиной, выражали свою готовность в предстоящих боях сражаться до последней капли крови, до последнего дыхания, говорили, что уральцы не посрамят славы русского оружия.

Побывал я у стрелков, разведчиков, зенитчиков.

Июльский день угасал. Солнце посылало прощальные лучи. Я присел возле своей палатки на траву, уже отдававшую прохладой. Легкий ветерок шелестел ветками сосен, беззаботно цвенькали птицы в кустах.

Лились звуки баяна. Добровольцы отдыхали. Приятный тенорок выводил:

Мне в холодной землянке тепло

От твоей негасимой любви…

Утром на небольшом плацу, зажатом рослыми соснами, выстроился личный состав бригады. Иду по росистой траве. Навстречу начальник штаба подполковник Д. Б. Кременецкий. Он четко отдает рапорт.

На правом фланге ветер треплет боевое Знамя — Знамя 244-й Челябинской танковой бригады. Рядом офицеры управления.

Обхожу первый и второй танковые батальоны, механизированный батальон автоматчиков, минометную роту, зенитно-пулеметную роту, батарею 76-миллиметровых орудий, подразделения саперов, ремонтников, медиков. Вглядываюсь в лица подчиненных. В основном — безусая молодежь. Есть люди и постарше. Бойцы и сержанты строгие, подтянутые. В новом обмундировании. Поблескивают вороненые стволы автоматов.

Обход закончился. Теперь строевым шагом идут батальоны. Четко, как на параде. Высоко вскинув головы, печатают шаг добровольцы-танкисты. Ровными рядами идут автоматчики, артиллеристы, минометчики…

А затем встреча с офицерами управления. Подполковник Кременецкий представил начальников служб. На груди у многих офицеров боевые ордена и медали. Большинство из присутствующих почти с первых дней войны на фронте, имеют боевой опыт. Коротко и я рассказал о себе.

— Воевать нам вместе, — подытожил я разговор. — Пусть каждый по своей службе сделает все, чтобы личный состав был обут, одет, накормлен, хорошо подготовлен к предстоящим боям. Люди нам верят, их доверием надо дорожить.

Направляюсь в политический отдел. Небольшой деревянный домик утопает в зелени. Подполковник Богомолов на слова скуп, в оценке работников политотдела сдержан:

— Сам толком еще с ними не знаком. И месяца нет, как они к нам прибыли. Но, кажется, люди подобрались хорошие. С утра до ночи в войсках пропадают: и в учебных атаках бывают, и на стрельбище, и на полигоне. В солдатских палатках по вечерам беседы проводят, организуют читки сообщений Совинформбюро, другие мероприятия.