Путь на Хризокерас - [34]
Это что же выходит, — тягуче крутилось в мозгах господина Дрона, — мы все — такие вот биохимические автоматы? Какую химию нам кольнут, так себя и поведем? Бери нас, кто хочешь, и делай с нами, что вздумается… Как-то некрасиво получается. Вроде пластиковых пупсов на внешнем управлении. Нет, некрасиво…
Параллельно с этим в голове у почти отключившегося от разговора господина Дрона крутилась еще одна, другая мысль. Вот только о чем она — было совершенно непонятно. Ну, не получалось у нее выбраться на поверхность сознания. Туда, где происходит понимание. В то же время, господин Дрон чувствовал, что мысль эта важная и может пролить немалый свет на загадку его внезапного охлаждения к графине Маго. Ведь может так статься, что и не в одной химии тут дело.
Если разобраться, оно, это охлаждение случилось, по сути, даже не тогда, когда он встретил ее с бароном во дворе аббатства. Нет, к этому моменту все уже пеплом затянулось. А когда?
Во время королевского суда?
Нет, опять мимо. В тот момент — это помнилось совершенно точно — он еще рвался в бой и огнем дышал, как Змей Горыныч.
Так, когда же?
Господину Дрону вдруг вспомнился ее полный гнева и презрения взгляд по окончанию поединка с де Донзи. Когда он вывел барона за пределы круга и взглянул в сторону графини. И увидел ее и этот ее взгляд. Да, черт возьми, да! Вот оно, этот самый момент! Именно тогда все чувства, вся страсть к юной средневековой фемине — все вдруг разом погасло, как будто рубильник внезапно перекинули на положение "выкл".
И что, это — химия? Не-ет, тут дело явно в каких-то других, более тонких настройках.
И, кстати, да — именно тогда впервые шевельнулась где-то в глубине сознания та самая мысль, которая сейчас всеми силами карабкается на поверхность. Или не мысль? Может воспоминание? Черт, что-то ведь важное, а никак не ухватишь!
— То есть ты дальше бодаться с бароном за руку, сердце и прочие прелести графини не планируешь? — прервал его внутреннее самокопание господин Гольдберг.
— Я что, похож на идиота?
— Ну, кто вас, больших мальчиков, знает? У вас ведь всякие тараканы в головах водятся. Вдруг решишь, что окружающие сочтут тебя трусом, если отступишься? Мало ли? Тут ведь, в Средневековье, с этим строго. Вот и попрешь на рожон… А нет, не попрешь, так и хорошо, и слава богу, — торопливо закруглил Доцент свою мысль. — Нам еще этаких вот геморроев не хватало!
"Сочтут трусом? Трусом? Трусом!!! Ай, Доцент! Ай, умница!" — Господин Дрон аж задохнулся от нахлынувшей вдруг ясности. Или, может быть, давешняя то ли мысль, то ли воспоминание пробилась, наконец, к поверхности сознания. Или слова господина Гольдберга подтолкнули ее наверх? Но все случившееся с ним стало вдруг кристально ясным. Нужные воспоминания обрушились на него разом и вдруг, тут же выстроившись в необходимую последовательность. А над ними заняла господствующую позицию та самая мысль, что доселе лишь смутно точила подсознание недужного олигарха.
— Трусом, говоришь, — натужно просипел вслед за почтенным историком господин Дрон. Просипел, ибо горло сдавило судорогой. Прокашлялся, вроде полегчало. — Хм, трусом… Ты знаешь, я этим делом еще в девятом классе переболел. В острой форме. Да… До этого-то меня на слабо проверять мало кому в голову приходило. Ну, при моих габаритах — сам понимаешь. Да и спортом я тогда капитально занимался. За "Спартак" уже успел по юношам на первенстве РСФСР побороться. И небезуспешно. Вот… Кстати, видел флейту у меня? С ней потом еще целая история приключилась…
"Так-так, — по своему понял своего спутника господин Гольдберг, — у больного необходимость выговориться. Видать, сильно его эта история с графиней задела. Ну, что теперь — будем соответствовать". Приняв сие ответственное решение, почтенный историк нацепил на физиономию маску самого живейшего внимания и изобразил готовность вникать в подробности.
Впрочем, сильно заставлять господин Дрона не пришлось.
— А насчет трусости… Учился у нас в классе такой кадр, некто Роман Рыбаков. Тоже, скажу тебе, парень не слабый. Да еще и на всю голову, как теперь понимаю, ушибленный. Все Сильную Личность из себя выковывал. Оба слова, — усмехнулся господин Дрон, — с большой буквы. Просто с агромадной! Ну, фанат Ницше, "триумф воли над обстоятельствами", "подняться над человеческим стадом" и прочая пурга. Подпольную секцию карате где-то нашел, тогда это дело ведь запрещено было, в качалку ходил… Готовился, так сказать, к жизненной борьбе. Любимая присказка у него была: "Я отвечаю только за себя, зато уж за себя — отвечаю!"
— Ага, — с пониманием кивнул головой господин Гольдберг. — Из тех, что через несколько лет запоют о том, как не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас…
— Вот-вот, из этих, из нагибаторов. Про смысл жизни мог часами распинаться. Который, дескать, состоит в подчинении внешних обстоятельств — воле Личности. Про личность и прочее стадо — ночью его разбуди, все тебе по полочкам разложит. Ну, и окружающие у него, ясен пень, тоже в графе обстоятельств проходили. Или в графе "стадо" — это уж понимай, как хочешь. Скорее, все-таки — обстоятельств, которые подчинить своей воле требуется. Во-от… И так уж случилось, что запали мы с ним на одну и ту же соплюшку. Типа, первая красавица класса, все дела…
Два человека из нашего мира - олигарх-депутат и вузовский историк - получают возможность вмешиваться в историю параллельного мира, вплоть до полного изменения линии исторического развития.
Собственно, это не научная статья. Все, что здесь выкладывается — не только не научно, но, местами, даже и антинаучно. Это — просто мечта. О стране, в которой я хотел бы, чтобы жили мои дети. Впрочем, конструктивная критика приветствуется. Да и неконструктивная, в общем, не возбраняется.
Что есть тирания? Абсолютное зло из учебников политологии или естественная реакция общества на социальный эгоизм властвующих элит? А сами элиты? Соль земли и цвет общества или сложноорганизованный социальный паразит, неизменно ввергающий подчиненный социум в кризисы и катастрофы? Об этом размышляет автор, всматриваясь в тиранические режимы, — начиная со старших греческих тираний и заканчивая правлением Ивана Грозного.
Где-то с середины 90-х «либерализм» и «демократия» превратились в слова исключительно бранного лексикона. Ибо стало окончательно ясно, что все свободы, принесенные «либералами» западного разлива, оказались свободами от какой бы то ни было социальной ответственности, свободами от норм элементарной морали, свободами от требований справедливости. Свобода в этом исполнении оказалась свободой эпохального воровства.
В Дивном Мире Будущего у каждой силы есть хозяин. Но что, если кто-то не желает покоряться? Проявляет свободомыслие? Драки, покушения, шантаж, нападение, диверсия, теракт, ложное обвинение и предательство. Все это Тей Козловский познает сполна, стоит ему лишь вырваться на следующую социальную ступень. Кого-то другого подобная перспектива могла бы остановить, но Тей — крепкий орешек. Его не пугает даже угроза низведения до овоща. Он решает во что бы то ни стало вернуть прежнюю личность, даже если придется заплатить страшную цену.
История о человеке, который, потеряв возлюбленную, решил отдать все, что у него есть — даже собственную душу, — за единственную возможность вернуть любимую к жизни. Отныне граф Алистер Кроули — чернокнижник, и это его хроника.Метки: приключения, триллер, насилие, нецензурная лексика, ангст, драма, фэнтези, мистика, экшн, дарк.
Если тебе пытаются навязать пророчество — лучше попытаться от его исполнения откосить. Но как быть, если что бы ты ни делал, даже если просто пошёл в кабак, тебя всё равно пытаются втянуть в какие-то разборки? Да не кто-то, а местные лорды, затеявшие войну с королём. Потому что герой из пророчества на дороге не валяется… ну, если только не слишком много выпил. А тут ещё какая-то непонятная баба является во сне и просит её освободить, в награду обещая всякое и так прозрачно намекая… Нет, спасибо, это ж геройствовать надо! Проще отбить подружку у собственного двойника, тем более она с бывшей возлюбленной на одно лицо.
Отправляясь в путешествие за "кладом с магией", герои надеются найти новые ощущения и прикоснуться к альтернативному взгляду на события вокруг. Но вот беда, они находят не свой клад. Сюжет развивается от мило нелепого до страшно кровожадного, удивляющего своей жестокостью. Главные герои узнаю какой он мир на самом деле и какие личности скрываются в закромах дремучего леса. Содержит нецензурную брань.
Я неуклонно двигаюсь вперёд, наступая на мягкую поверхность под своими ногами. Куда меня ведут мои непослушные ноги, невзирая на трудно проходимую местность. Я не желаю спать и не чувствую усталости. Мне не хочется ни есть и не пить, я ни жив и не мёртв. Кто я такой, и зачем я существую, зачем мне идти через всю пустыню… в неизвестном направлении.
Чарующий мир восточной волшебной сказки – он населён ужасными джиннами, злыми колдунами, могущественными магами, дервишами, мудрецами, прелестными пери (феями), безжалостными разбойниками; также есть и прекрасная принцесса, красивый принц, влюблённый в неё… Поразительные приключения в жарких песках пустыни, в необыкновенном дворце, в воздухе, в благодатном оазисе, в заколдованном городе Палгиате…